На первый взгляд Илье не стоило стрелять пусть даже и из такого малошумного оружия, как малокалиберная винтовка с длинным стволом (а в руках у него была спортивная ТОЗ-8, украденная или списанная из какого-то тира в годы крушения Советской власти) в нескольких сотнях метров от превосходно экипированного и, судя по всему, абсолютно безжалостного противника. Но на практике дело обстояло не совсем так. Выстрел из малокалиберного оружия вообще слышен слабо, особенно если он раздаётся выше по склону в паре сотен метров. Инстинктивная реакция любого человека на одиночный выстрел – это остановиться в ожидании следующего и прислушаться, прежде чем начать какие-то действия. Но, как справедливо рассудил Илья, времени на последующие разбирательства у боевиков не будет.
Медведь рявкнул, изогнулся, попытавшись укусить себя за плечо, в которое ударила пуля, и увидал поднимающуюся к нему тёмную массу.
Бурый медведь вообще видит из рук вон плохо, но в период размножения он невероятно раздражён и склонен к неспровоцированной агрессии. Во всех мало-мальски заметных живых существах ему мерещатся злые силы, норовящие отбить у него подругу и использовать её по назначению в своих целях. И, будучи обижен и укушен невесть откуда прилетевшим болезненным насекомым, он ринулся на поднимающуюся к нему группу людей.
Находясь выше по склону, медведь, в любом случае, был расположен выгоднее отряда наших преследователей. Чисто исходя из законов ньютоновой физики. Но в его пользу сработало и ещё несколько факторов: двигающиеся близко друг от друга люди волей-неволей отвлекают своё внимание друг на друга в то время, как им было бы совершенно не лишне следить за окружающей средой. Кроме того, часть бойцов ещё не дошла до того места, откуда были видны пасущиеся на склоне звери. И для них появление несущегося вниз шестиметровыми прыжками чудовища, весом в треть тонны, было полнейшей неожиданностью.
Впрочем, эти люди быстро пришли в себя. Несколько боевиков упало ничком на землю, а двое откатились в сторону от места падения основного отряда. Естественно, первые полсекунды их парализовывал запрет на стрельбу, ибо настоящая дичь была не здесь, а в полукилометре впереди, и первое, что крикнул их командир, была сакраментальная фраза «Не стрелять!». Я находился очень далеко от разворачивавшегося на соседнем склоне спектакля, но ни секунды не сомневался, что так оно и было.
А затем «не стрелять» стало уже поздно.
Один из солдат (когда я увидел, как слаженно эти бойцы бросились на землю, то стал абсолютно уверенно думать о них как о солдатах), отлетел вниз, подброшенный ударом лапы, и со склона немедленно донеслось глухое стаккато автомата. Медведь крутнулся на месте, колотя лапами во все стороны, послышалось ещё две очереди, и зверь, прихрамывая, запрыгал обратно, вверх по склону, к своей подруге, которая уже убежала от места непонятной ей схватки почти на полтора километра.