Из своего мешка, собранного для долгой лагерной жизни на одном месте, я вытряхнул объёмный стационарный спальник, нашёл в дополнительном снаряжении маленький маршрутник и в течение десяти минут сформировал нетяжёлый походный рюкзак.
Теперь надлежало разобраться с инструментарием наших, дескать, «авиамехаников».
Должен сказать, что такой арсенал профессиональных живорезов я встречал скорее не в фильмах, а в компьютерных играх. Было совершенно очевидно, что его надо не столько брать с собой, сколько привести к состоянию, когда им невозможно будет воспользоваться во вред нам.
Пистолеты (а это были «Glock-17» – любимая пушка спецслужб в шпионских боевиках), равно как и запас патронов, по четыре обоймы к каждому, я захватил с собой. Немного поколебавшись, забрал радиостанции. То, что мне показалось минами, я, не задумываясь, выкинул в омут Слепагая, так же, как и струны для удавливания и боевые кинжалы коммандос. Все эти вещи хоть что-то да весили, а обращаться с ними никто из нас не умел. Заметив недоумённый взгляд Виктора, а бомбы-то зачем выбросил? – я внятно довёл до его сведения, что не являюсь взрывотехником, все мои знания о физике взрывов ограничиваются стрельбой из мелкокалиберной винтовки по надетым на гвозди детонаторам (было раньше такое развлечение в геофизических экспедициях), а без специальных знаний попытка разобраться в минах приведёт лишь к тому, что мы развесим собственные потроха по кустам кедрового стланика. Гранату я, может, бросить ещё и сумею, ну, растяжку поставить, а уж обращаться с радиовзрывающимися игрушками – простите-увольте!
Особое внимание я уделил обуви. Нам предстоял кросс-марафон по одной из самых труднопроходимых местностей в мире, и приниматься за него следовало с хорошей обувью на ногах.
Обувь у меня была. Очень неплохие треккинговые ботинки с подошвой из вибрама. Но, немного подумав, я уложил сверху в рюкзак две пары болотных сапог. Виктора я в приказном порядке заставил пока надеть взятые им на всякий случай китайские кроссовки. В этой прогулочной обувке мы и двинулись вниз по течению Слепагая.
Собственно, северо-восток России представляет собой обширные, покрытые крупными, с полметра высотой, кочками, заболоченные пространства, перемежаемые довольно пологими горными хребтами. Путешествие по заболоченным долинам этого края можно приравнять к самому каторжному виду путешествий, какое только может выдумать напряжённая фантазия любителя преодолевать трудности. Качающиеся под ногами кочки, бурая хлюпающая жижа, жара (да-да, жара, ибо в этом климате, наполненном влажными испарениями с поверхности тундры, даже обычные семнадцать градусов выше нуля кажутся тропической температурой). Но самой большой проблемой были мириады комаров и мошек, облеплявших любую оголённую часть тела, норовивших залезть под одежду и высосать всю кровь у любого теплокровного существа. Собственно, весь этот замечательный букет трудностей и был одной из причин того, что огромное количество концентрационных лагерей раннесоветского времени располагалось именно здесь – шансов убежать у людей здесь практически не было.