– А зачем тебе? – проявила бдительность старушка в коричневом пальто.
– В суд на них подавать буду! – зло ответила я. У пенсионерок сразу загорелись глаза, и они окружили меня плотным кольцом. – Вчера из этого окна на моего мужа выкинули какую-то железяку, он теперь в больнице с проломленным черепом лежит.
Старушка в коричневом пальто сочувственно защелкала языком, однако бдительность не потеряла:
– Это когда же было?
– Ночью, – догадалась я ответить, – во дворе никого не было.
– Да в той квартире одинокая женщина живет, вроде порядочная, – заспорила пенсионерка в зеленом пуховике.
– Не знаю, какая она порядочная, – сварливо отозвалась я. – Пусть компенсирует ущерб! Так какая квартира?
– Девяносто шестая, – в один голос сказали старушки.
А пенсионерка в коричневом пальто даже проводила меня до подъезда и набрала код на домофоне. Наверное, она была у них главная.
Я позвонила в дверь номер 96. Господи, быстрее бы все это закончилось! Я устала как собака, надоело мне шастать по всему городу, я хочу домой, хочу ничего не делать, хочу пирожное…
Дверь распахнулась, на пороге стояла… Ксения Горная.
– Ты что здесь делаешь? – оторопела она.
– А ты?
– Вообще-то я здесь живу.
Та-а-ак… Час от часу не легче. Надеюсь, что это какая-то ошибка.
– Пройти можно? – спросила я.
– Ой, проходи, конечно! Просто я так удивилась, когда тебя увидела. Ты ведь у меня впервые? Раздевайся, вот тебе тапочки. Сумку положи сюда…
Под радостное Ксюшино воркование я прошла в комнату и сразу же приступила к делу:
– Ты знаешь Евгения Привалова?
– Конечно знаю! – воскликнула подруга. – Это мой муж. Ну, в смысле формальный муж. Я же тебе говорила, мы еще не разведены. А что такое?
Я оставила ее вопрос без ответа. И ты, Брут! Как я могла быть такой слепой! Пригрела на груди змею! А с другой стороны, что я знала про Ксению? Знакомство наше было абсолютно случайным. Согласитесь: то обстоятельство, что у Ксюши тоже проблемы с весом, не делает ее порядочным человеком автоматически.
– Ага, значит, это тебя он вспоминал с содроганием? – насмешливо поинтересовалась я.
– С содроганием? Это он сам так сказал? – мгновенно взвилась Ксюша.
– Ага. А еще говорил, что если бы ему предложили опять с тобой жить, то он предпочел бы застрелиться.
– Вот гад! Неблагодарный! Я столько для него сделала! Отдала ему лучшие годы своей жизни!
– Годы? – ехидно уточнила я.
– Ну, месяцы, какая разница! Да я его…
– Убью? – подсказала я. – Ты ведь именно это хотела сказать?
Ксюша удивленно на меня взглянула:
– Слушай, да что с тобой сегодня? Ты как будто хочешь подловить меня на чем-то. Вот только не пойму на чем.