Незамысловатые мысли блюстителей без труда читались на их физиономиях. Гай ожесточенно дергал свой клинок, старательно обмотанный вокруг крестовины тонкой веревкой с металлической нитью внутри. Привязь оказалась крепкой и не поддавалась.
Зоэ сжала ладони в кулачки… и вдруг истошно заблажила, в точности обворованная торговка на рыбном базаре:
– Люди добрые! Да что ж это такое делается! Скоро эпарховы шпики уже к вам в постель залезут, вынюхивать будут, каково вы сношаетесь! До чего дошло – честным шлюхам лишний фолл заработать не дадут! Пока вы по углам таитесь да суетитесь, дождетесь, что последний приличный лупанарий закроют! С чем вы тогда останетесь? С грязными девками из гаваней? Скопом найметесь в подпаски к влахам, овец портить?
Гвардейцы, опешив, сбились с шага. Эпархов сыскарь с разбитой головой остановился, забыв очередной раз дунуть в свисток и призвать сотоварищей на помощь. Струхнувшие горожане, которым вроде бы ни до чего не было дела, как завороженные, начали подтягиваться ближе.
Зоэ орала, на все корки честя ромеев, не способных защитить бедных девушек от произвола соглядатаев, везде сующих свой нос. Мессир Гисборн так и не сумел разорвать веревку на ножнах и, когда блюстители поравнялись с ним, встретил первого добрым ударом кулака в челюсть. Стражник устоял, пошатнувшись – но пример франка оказался заразительным. Когда еще двое гвардейцев потянулись взять Зоэ за плечи, из разрастающейся толпы выдвинулся хмурый кряжистый тип в кожаном фартуке, украшенном бляшкой в виде бычьей головы.
– Шлюх трогать не моги! – наставительно изрек он, без труда отрывая стража порядка от мостовой и швыряя его в направлении ближайшей лавки. Полет был коротким, но внушительным – легкий навес, прилавок и ящики с фруктами опрокинулись. Пострадавший торговец завопил, составив неплохой дуэт с визжащей Склиреной. – Шлюхи – это святое!
– Это преступники! – упрямо пытался исполнить свой долг сыскарь. Зоэ без лишних слов схватила укатившуюся пустую корзину и нахлобучила ему на голову. Брошенная ею искра упала прямиком в ворох сухостоя: недовольно ворчащие горожане медленно, но верно оттесняли стражу назад. Со стороны «Золотой луны» трусцой неслось подкрепление в лице пятерых крепких мужчин непримечательной наружности. Вдалеке пронзительно заливались свистки.
Улучив миг, рыжая девица и беловолосый франк юркнули в разрастающуюся толпу. Бросив взгляд через плечо, мессир Гисборн увидел, как мясник сокрушает кого-то из стражников, сыскари, размахивая дубинками, отступают под градом летящих в них камней, и над вскипающей дракой висит многоголосый ор.