– Их случайно было не двадцать девять? – уточнил Леша.
Я кивнула:
– Вроде бы. Слушай, ты – гений! А эти «б.» просто-напросто…
– Билеты, – продолжил он. – Только это ничего пока не проясняет. Кто-то записывал, сколько ты купила билетов. Зачем?..
– Не совсем, – возразила я. – Ведь в те дни, когда я водила Ники, билет записан один. А было-то два. Мой и его.
– А в ноябре и декабре, – потребовал отчета Леша, – ты никого не водила?
– Водила, – откликнулась из телефонной трубки увлеченно вслушивающаяся Маша, – в основном японцев. Никиных друзей.
– А числа совпадают?
Я пожала плечами:
– Абсолютно ничего по этому поводу не помню. Они звонили, я водила. Потом нас задержали на входе из-за того, что ввели строгости с билетами для иностранцев. После этого я им уже покупала дорогущие золотые билеты – но не у мафии, конечно, а в кассе. Только числа у меня вылетели из головы.
– И перед каким спектаклем вас задержали? Напрягите память! Кто там танцевал, не было ли замен?
– Была, – сообщила Маша. – Вместо Лопаткиной «Умирающего лебедя» танцевала Ниорадзе.
– Теперь посмотри по фотографиям, какого числа это случилось, – скомандовал в трубку Леша. Маша покорно подчинилась. Вот была б на ее месте Настя, хотела бы я тогда на Лешу посмотреть!
– Пятнадцатого ноября, – отыскала нужный файл моя подруга. – А что?
– Пятнадцать одиннадцать два бэ ш! – просветила ее я. – Так записано у инопланетян. «Ш» – с большой буквы и с восклицательным знаком.
– Значит, ты водила в театр иностранцев? – спросил Леша.
– Да. Математиков. Только я не понимаю, кому какое до этого дело. Зачем это записывать? Если записано и вправду это.
– Вообще-то, если бы это происходило у нас в Эрмитаже, то кое-кто мог бы и записать. У нас к вопросу иностранцев подходят очень строго. Во-первых, для них специальные билеты, а во-вторых, никому, кроме работников Эрмитажа, не разрешается проводить для них экскурсию.
– Да? – поразилась Маша. – А если я привела своего друга и рассказываю ему то, что знаю?
– А это как повезет. Можете нарваться на строгую служительницу, которая воспримет ваш рассказ как экскурсию и попробует запретить. Хотя, разумеется, когда с вами всего один человек, то обычно такого не случается. Вылавливают группы. В конце концов, я считаю, пусть лучше доход от иностранцев получает сам Эрмитаж, чем паразитирующая на нем мафия.
– На Эрмитаже тоже паразитирует мафия? – уточнила я.
– Как и на всем остальном. А в Мариинке с этим как?
– Хорошо, – заявила Маша. – В смысле: плохо. Мафии полно. А что?
– Вот кому могло бы не понравиться, что Катя через их голову водит иностранцев. Второй вариант – администрация театра. Те и другие теряют на этом доход.