Темнота подступала быстро.
– Аврал, здесь есть камень подозрительный… – сообщили капитану.
– Иду…
Матроскин быстро спустился к группе, которая окружила большой камень, лежащий на склоне. Внимание солдат привлекло то, что сбоку камень был словно маслом испачкан. Капитан тоже сразу же заметил это. Осмотрел камень со всех сторон, простучал. Звук был совсем не таким, какой может издавать монолитная глыба.
– Сталкивать не пробовали? Под гору должен хорошо катиться…
Все вместе взялись за камень. Но не только сдвинуть, шевельнуть его не смогли.
– Там снизу кто-то держит… – пошутил Сашка Венчиков. – Не иначе, Игумнов подкопался. Другому бы не удержать…
– Без Игумнова и не сдвинуть… – добавил кто-то.
– Где Игумнов? – спросил капитан, слепо верящий в громадную физическую силу младшего сержанта.
– Мента за соседний холм провожает… К трупу…
– Аврал, я нужен? – младший сержант услышал по «подснежнику», что его ищут.
– Занимайся делом… Здесь даже ты не поможешь…
– Есть какие-то кнопки, товарищ капитан, – сообщил один из солдат, запустивший руку под камень сбоку.
– Не нажимать… – резко потребовал Матроскин. – Сколько кнопок?
– Четыре.
– Две: открыть-закрыть… Зачем ещё две?
Никто командиру не ответил.
– Половинкина кто видит? Гоните ко мне! – потребовал капитан, зная, что сапёр группы, когда работает по своему непосредственному профилю, всегда выключает «подснежник», чтобы чей-то голос не заставил его не вовремя вздрогнуть и нечаянно сделать неловкое движение, а потом обычно забывает рацию включить.
– Понял, иду… – отозвался старший прапорщик, который на этот раз оказался на связи.
Ситуацию Половинкин понял с двух слов и сразу одобрил решение командира позвать его. Что и выразилось в первом же вопросе:
– Одна кнопка открывает, вторая закрывает. Две кнопки могут быть соединителями цепи системы взрывателей. Кто какую предпочёл бы нажать.
– Сколько вариантов? – спросил капитан, почесав рыжий затылок под шапочкой.