Карасев представил себе ситуацию. Рухнул мост, у бригадира растерянных мостовиков заверещал мобильный – и, пожалуйста, тут как тут лучший в стране строитель. Выбрался на карниз самоубийца – звонок из центра, и рядовой спасатель становится марионеткой опытного психолога. Обнаружила бабушка подозрительную сумку в автобусе, а рядом уже стоит сапер. Не важно, что это всего лишь сопливая девчушка, которой родители в день рождения подарили телефон. Ее глазами смотрит компетентный оператор – в недавнем прошлом полковник инженерно-саперных войск. Он бесстрашно протягивает руки (не свои – девичьи) к сумке и ловко обезвреживает начиненную болтами и гвоздями бомбу. Или не обезвреживает. Тогда автобус взлетает на воздух, но оператор отделывается легким испугом. Идет домой, выпивает с горя бутылку водки, а наутро снова садится за пульт; где-то на окраине южного городка найден фугас. Кто нашел? Какие-то пацаны. Кто поблизости? Милиционеры, вооруженные рациями, и паренек с «мобильником» на поясе. Нет, менты неуклюжие, а парень как раз подойдет. Давай, мальчик, не трусь... Бах... еще бутылка.
Гена поежился и недоверчиво покосился на карман куртки, где лежал диктофон. Машинка новая, а значит, «заряженная». Разобрать ее и выкинуть проклятый чип? Наверняка он встроен в главную схему. С тем же успехом диктофон можно выкинуть целиком.
«Вот так незаметно, исподволь и наступило будущее, – Карасев горько усмехнулся, – а мы и не заметили...»
Будущее... Он-то представлял себе его как сытое и удобное сосуществование людей и электронных чудес. Как всеобщее киберпространство, где можно не вспоминать номер, чтобы позвонить, а просто подумать, кому и куда желаешь звякнуть, не искать пульт, чтобы включить телевизор, а мысленно назвать нужную тебе программу. Где, сидя за компьютером, необязательно стучать по «клаве» или диктовать до хрипоты, чтобы «набить» текст, а можно только размышлять о нем. Где не придется рулить, управляя автомобилем, а просто ехать, машинально ускоряясь или тормозя. Где не надо будет переживать, что заблудишься или опоздаешь, поскольку, находясь где угодно, можно только представить себе «такси», и оно приедет, или «кофе», и его принесут...
Пока все выходило наоборот. Кофе будут заказывать только хозяева «Водолея», а остальные обречены его подносить...
Капсула остановилась, и Гена временно выключил диктофон. Он снова оказался в закопченном отсеке, но теперь, кроме него, здесь было полно людей. Они перебирали обгоревший хлам и, как трудолюбивые муравьи, мерно шагая гуськом, уносили обломки куда-то, должно быть, на переработку. Стажер потрогал фальшивую стену, за которой была скрыта платформа капсулы. Больше она не открывалась. Наверное, вновь заработала система блокировки. Карасев поднял на плечо кусок тяжелой трубы и пристроился за одним из рабочих. Вскоре он очутился перед воротами грузового тоннеля «Шельф-3 – Отметка-25», где успешно скинул ношу в мусорную вагонетку. Теперь пренебрегать указателями он не решался. Следуя строго по стрелочкам, Гена быстро добрался до пассажирского тоннеля и втиснулся в переполненный вагон экспресса. Продолжить запись здесь было нереально, однако, только вагончик остановился на центральном перроне «Глубинного», Карасев сбежал по лесенке на тротуар и включил диктофон снова. Пешком до портового купола было минут десять. На электрокаре или по секретному тоннелю столько же или дольше: движение после землетрясения было затруднено, во всех путепроводах работали ремонтные бригады. Десять минут неспешной прогулки были как раз кстати. Кроме шанса закончить запись, Гена получал возможность собрать как можно больше информации о повреждениях.