— Не оставляйте наблюдения за певцом, — приказал Гритти. — Я уверен, преступник рано или поздно выдаст себя каким-нибудь образом.
— Мой господин! — в Зал Заседаний ворвался стражник и резко остановился, за ним следовал Джамал.
Человек сорвал с головы шапочку, почтительно поклонился и обратился к Сандро:
— Снова убийство, мой господин! На этот раз в квартале печатников.
* * *
Возле мастерской Альдуса, под вывеской с изображением дельфина и якоря, собралась небольшая толпа печатников и подмастерьев. Один из них обнимал за плечи плачущую женщину. Ее голова и плечи были укрыты его коричневым плащом.
— Разойдитесь! — прокричал один из стражников. — Дорогу Стражу Ночи!
Обычно в мастерской кипела работа, стоял шум, сновали подмастерья и переплетчики, глухо стучал пресс, теперь же повисла мертвая тишина, только запах, характерный для печатного дела, наполнял огромное помещение.
Как обычно, сначала Сандро осмотрел жертву и, как всегда, пожалел об этом. Лицо человека показалось ему красивым, черты остались мягкими и после смерти, на бледных щеках явственно проступали веснушки, нежную кожу подбородка и щек оттеняла едва пробивающаяся юношеская бородка. Наемный работник печатника Альдуса был молод.
На руках убитого Страж Ночи обнаружил чернильные пятна. Сандро не нашел следов борьбы: мебель и вещи, казалось, находились на своих местах. Убийца, скорее всего, был знакомым работнику человеком, которому доверял, или же, может быть, незнакомцем, вызвавшим к себе доверие безупречными документами, предъявленными при встрече жертвы с преступником — страшным грешником, скрывающимся под невинным обличием.
Сандро присел на корточки, разглядывая раны, оставленные убийцей на трупе. Рядом с ним опустился Карло Марино, следователь Стража Ночи Венеции. Некоторое время они вместе изучающе смотрели на мертвеца. Марино пинцетом извлек из раны на груди осколок янтарного стекла. Сандро мрачно поздравил себя: он не ошибся! Второе убийство доказывало, что и первое преступление было совершенно вовсе не разъяренным ревнивцем. Тем не менее, было трудно обнаружить связь между гибелью секретаря дожа и последней жертвой.
— Заколот, как и Моро, — заметил Марино, — отравленным стилетом!
Сандро осмотрел труп вплоть до синевато-багровой раны в области паха.
Как и у Даниэля Моро, гульфик вместе с частью рейтуз был срезан чем-то острым. Жуткий кошмар. На этот раз убийца сделал свое черное дело даже аккуратнее, — подумал Сандро. — Оттачивает мастерство.
— По крайней мере, бедняга умер до того, как с ним проделали эту ужасную экзекуцию, — заключил следователь. — Видите, крови почти нет.