Найджел почувствовал, как его настороженность уступает место веселью. Так часто бывало. Он отчетливо помнил, как в восемнадцатилетнем возрасте однажды утром вернулся в замок Риво. Мертвецки пьяный, он вывалился из кареты с целым сундуком денег, не имея ни малейшего понятия об их происхождении. После разговора с маркизой его мальчишеская гордость от умения обращаться с цифрами сменилась стыдом, который он ощущал и по сей день. Откуда Лэнс мог знать, что, для того чтобы нарушить данное матери обещание, Найджелу пришлось, подобно Иакову, бороться с дьяволом.
– А вчера я нарушил клятву. – Найджел налил себе бренди, и в его тоне вновь проступил сарказм. Если Лэнсу не нравится его поведение, то он может убираться к чертовой матери. – А до того я разбил один из своих лучших бокалов. Ты пришел спасти меня из объятий сатаны?
Он поднял руку с бокалом бренди, салютуя гостю, хотя его жест был больше похож на оскорбление. Золотое кольцо с гербом Риво на его пальце блеснуло.
– Значит, это правда? – Лэнс смял бульварный листок с грубой картинкой, на которой были изображены два совокупляющихся тела, и бросил его на каминную решетку. Лицо его побледнело и подернулось печалью, как у плачущего ангела Боттичелли. – Ради всего святого, Риво! Не делай этого! Я жил там. Я видел вас вместе. Когда вы смотрели друг на друга, казалось, дом вот-вот вспыхнет.
– Наш маленький домик на улице Арбр? – Гнев и горечь вновь охватили маркиза. Найджел услышал, как его собственный голос дрожит от ярости. – Наше тайное убежище! И зачем только тебе понадобилось спасать меня?
– Дело в том, что, как бы тебе ни хотелось умереть, такие талантливые люди встречаются редко. Тебе не удастся стать достаточно мерзким, чтобы люди перестали боготворить тебя. Какого дьявола ты растрачиваешь себя на легкомысленные развлечения?
– Боже милосердный! – громко рассмеялся Найджел. – Могу я немного повеселиться? Замечательная обещает быть пирушка. Предстоят жуткие хлопоты, и это влетит мне в кругленькую сумму. Вечеринка будет шумной, буйной, но чрезвычайно занятной. Почему бы и тебе не приехать в Фарнхерст и не сложить свою драгоценную добродетель к ногам хорошенькой шлюшки?
Гладкое лицо Лэнса покрылось легким румянцем, голубые глаза прищурились.
– Ради всего святого, – с жаром произнес он, – в один из этих дней кто-то попытается убить тебя. И возможно, это будет один из твоих многострадальных друзей! Неужели ты думаешь, что после Москвы и всего того, что случилось в Париже, я буду аплодировать твоему намерению соблазнить чужую любовницу?