– Я люблю тебя, – повторил он еще раз. – Ты прекрасна.
Не переставая целовать ее, он расшнуровал узкий английский корсет. Легкие поцелуи ложились на округлости ее грудей, плечи, лоб. Найджел отбросил в сторону ее белье. Она осталась лежать, беспомощная и открытая его взорам, под безбрежным голубым небом.
– Я люблю тебя. – В его голосе бурлила радость. – Теперь на тебе нет одежды.
Она попыталась пошевелить руками, но цепи из маргариток держали ее. Он ласково провел рукой по ее животу, позволив пальцам задержаться на завитках мягких волос.
– Натяжение струн рождает музыку, Фрэнсис. – Он уже говорил это раньше, в Лондоне. – Ты только инструмент в моих руках. Лежи спокойно, а я буду играть. Может, получится новая мелодия.
Его умные музыкальные пальцы пробежали по животу Фрэнсис, и ноты этой гаммы рассыпались по ее телу, вызывая к жизни гармонию чувств и наслаждения. Лепестки маргариток щекотали ее запястья и лодыжки. Фрэнсис напряглась, натягивая цветочные цепи. Губы Найджела скользили по ее телу. Фрэнсис слышала шелест его одежды и звук рвущейся ткани – он раздевался, помогая себе одной рукой. Затем она ощутила тепло его кожи. Гладкая. Дразнящая. Знакомая. Подобно струне арфы, девушка вибрировала под его поцелуями. Напряжение все росло, затопляя ее горячей волной. Он слегка стегнул по ее бедрам охапкой цветов – раньше он засыпал ее алыми лепестками, – и она почувствовала, что краснеет. Жаркий румянец залил ее щеки.
В его голосе чувствовалась улыбка.
– «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, и любезна; и ложе у нас – зелень».
– Позволь мне прикоснуться к тебе, – прошептала она.
– Нет-нет. Расслабься. Ты в безопасности. Откройся наслаждению. Это для тебя. Возьми его. – Он лег рядом и поцеловал ее ухо. – «В уединенном месте он рассеет ее страхи и поцелует ее… и они обменяются цветами».
Она повернула голову, наслаждаясь прикосновением его мягких волос и вдыхая их запах.
– Это же из «Камасутры»!
– Я читал ее. – В его голосе слышался сдержанный юмор. – В Лондоне в переводе какого-то путешественника. Но, за исключением очаровательной формы и языка, не обнаружил для себя ничего нового. А сейчас помолчи. Что бы теперь ни произошло, это будет не твоя вина. Ты куртизанка. Лежи спокойно и отдайся чувствам.
Она затаила дыхание, когда губы Найджела вновь коснулись ее тела. Жаркие лучи солнца били в ее опущенные веки. Она распласталась на ложе, сделанном из мягкой ткани ее платья и нижней юбки. От прикосновения его языка волны наслаждения, подобно жарким лучам солнца, пробегали по ее телу. Фрэнсис задыхалась, судорожно втягивая в себя воздух. Сердце ее забилось еще быстрее. Она уже не могла управлять собой.