И с уверенностью, повергшей Джейн в уныние, она поняла, что Итан не откроет эту дверь, не придет сегодня к ней.
«Быть прикованной к человеку, который презирает тебя, не очень-то приятно».
Нахлынула такая острая боль, что Джейн закрыла глаза и прижала руки к груди. Как ни пытается она уверить себя в обратном, ей страстно хочется, чтобы Итан обнял ее, прижался губами к ее волосам, к губам, а потом вошел в нее и они стали бы одним целым.
Согласившись выйти за него замуж, она сама, собственными руками разрушила его доверие. Она завоевала Марианну лишь затем, чтобы потерять Итана.
Горечь потери оказалась настолько острой, что Джейн никак не могла успокоиться. Она не должна поддаваться отчаянию, не должна жалеть о содеянном. Нужно всегда помнить, ради чего она вышла за Итана замуж.
Джейн схватила шелковый пеньюар цвета слоновой кости, сунула руки в рукава, завязала пояс и, взяв со стола свечу, быстро вышла из спальни.
Бренди не помогло.
Итан сидел у себя в спальне, опершись босыми ногами о каминную решетку. Огонь в камине догорел.
Остались лишь тлеющие угли. Взгляд Итана переместился на хрустальный графин, стоявший на столе, расположенном рядом с кожаным креслом. С каждым часом темной жидкости в графине становилось все меньше. Но все равно голова оставалась ясной, желанное забвение все не наступало.
Сон тоже не шел. Вот и сидел Итан, думая о Джейн, не в силах забыть о том, что теперь она — его жена.
Мысль эта вызвала новый прилив злости, и Итан налил себе еще бренди, пытаясь успокоиться, залить огненной жидкостью непреходящее возмущение. Ведь она знала, как он относится к браку, и все равно обманом заманила его в ловушку, вынудила жениться на ней. Она вторглась в комнату в башне — в святая святых, куда доступ посторонним строго воспрещен! — притворилась, что ей нравятся его стихи, а он, дурак, и растаял, поверил ее лживым словам.
А может, это была не ложь?
Теперь, когда у Итана было время подумать, он вспомнил, что Джейн хотела уйти из башни через дверь, выходящую в сад, но на улице бушевала гроза, и он сам настоял на том, чтобы она вышла в коридор через его спальню. Значит, Джейн не договаривалась с матерью, чтобы та, прихватив двух свидетелей, отправилась к апартаментам своего сыночка караулить, пока они с Джейн выйдут. Хотя бы в этом она перед ним чиста.
Но того, что она отобрала у него свободу, Итан ей никак не мог простить.
Сегодня вечером, когда Джейн вошла в гостиную в золотистом платье, фамильных бриллиантах Чейзбурнов и венке из белых розовых бутонов на голове, она выглядела невинной, как ангел. Чистым, звенящим голоском, ни капли не смущаясь, она произнесла слова клятвы. Словно и в самом деле собиралась почитать мужа и слушаться его в болезни и в здравии до тех пор, пока смерть не разлучит их. А на самом деле единственное, что ей было нужно, — это отмять у него ребенка.