— А Джон уже погиб…
— Должно быть, это явилось для вас страшным ударом, — сочувственно проговорила Джейн. — Нелегко терять любимого человека. Да еще остаться одной, в таком положении.
— Несмотря на большую разницу в возрасте, я его любила. Очень любила!
Леди Розалинда подняла заплаканные глаза на сына, и сердце его сжалось от боли. Итан поспешно отвернулся. Он не хотел жалеть мать, сопереживать ее горю, но ничего не мог с собой поделать. Ему было бесконечно жаль и ее, и своего покойного друга. Любовника его матери. Отца Марианны.
— Прошу вас, не судите меня слишком строго за этот обман, — продолжала леди Розалинда, обращаясь к Итану и Джейн и рассеянно комкая носовой платочек. — Я не могла родить незаконнорожденного ребенка. Меня бы с презрением изгнали из высшего общества. И потом, я возобновила знакомство с герцогом и знала…
— Знала, что он никогда на тебе не женится, если узнает правду, — резко сказал Итан.
Губы леди Розалинды тронула грустная улыбка.
— Наоборот, думаю, что он все равно женился бы на мне.
А я не хотела запятнать его имя позором. И отправилась в Италию, чтобы там родить ребенка.
— Заранее спланировав объявить этого ребенка моим, — вставил Итан. — Так вот почему исчез мой перстень.
— Да.
— А кто написал записку, которую ты оставила в корзинке, где лежала Марианна? — спросил Итан. — Наверное, кого-то попросила?
— Да. Пассажирку, с которой вместе возвращалась на корабле из Италии. — Леди Розалинда прерывисто вздохнула. — Можешь думать обо мне самое плохое, Итан, но в конце концов для тебя все закончилось прекрасно, верно? У тебя теперь есть и Марианна, и Джейн.
Итан сурово смотрел на мать, чувствуя, однако, что против этого ему возразить нечего. Он и в самом деле сильно привязался и к Джейн, и к Марианне. И это чувство было таким нежным и сильным, таким глубоко личным, что он бы никогда и никому в этом не признался.
— Естественно, я доволен своими женой и дочерью, — сдержанно произнес он. — Но ты должна была раньше рассказать нам правду.
Джейн не понравились слова Итана. Взглянув леди Розалинде прямо в глаза, она решительно проговорила:
— Я думаю, когда Итан хорошенько все обдумает, он будет рад, что Марианна — дочь его лучшего друга и ваша.
— Спасибо тебе, — прошептала леди Розалинда. — Только я должна попросить вас об одном одолжении. Пожалуйста, не говорите о том, что узнали, герцогу.
— Конечно, не расскажем, — пообещала Джейн. — Зачем кому-то об этом знать?
Она взглянула на Итана так выразительно, что тот едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
Пряча улыбку, он наклонил голову и важно кивнул: