Она растерянно задумалась.
— Разумеется, милорд, но ведь вам надо отдыхать.
Эмори поморщился при этих словах, но оспаривать их не стал.
— Тебе тоже следует отдохнуть, жена.
— Мне? Но я же не ранена! — запротестовала она.
— Верно, однако ты не спала две ночи.
— Я не устала.
— Нет, устала.
— Но Я…
— Не спорь, жена. Если я говорю, что ты устала, значит, устала.
— Но…
— Разве не я твой господин? — спросил он нетерпеливо.
— Да, милорд, но…
— Значит, твое место рядом со мной. Ложись в постель.
Эмма непонимающе уставилась на него, затем ее плечи поникли, и она со вздохом направилась за ширму переодеваться, явно решив не волновать его спорами. В конце концов, он получил тяжелое ранение в голову.
Удовлетворенно вздохнув, Эмори откинулся на подушки и расслабился. Он был очень доволен собой. Верно, из-за слабости он еще не мог покинуть свою постель. Однако теперь никто, кроме него, не сможет делать комплименты его жене и возрождать ее веру в себя. К тому же после его ранения Эмма приобрела досадную склонность властно распоряжаться всем и вся. Он должен восстановить свой авторитет и напомнить супруге о ее месте. Женщинам нельзя давать заноситься, в этом Эмори не сомневался.
Ему казалось, что все устроилось как нельзя лучше, пока жена не появилась из-за ширмы. Одетая в свою черную ночную сорочку, она подошла к кровати, неторопливо взбила подушку, улеглась на бок лицом к нему и натянула до подбородка простыню. И только тут до Эмори дошло, что он натворил.
Проклятие! Он же опять уложил ее в постель рядом с собой. Теперь ему не отдохнуть спокойно. Усилием воли Эмори заставил себя отвести глаза в сторону и уставился на столб солнечного света, падавший из окна.
— Муж мой…
Услышав этот робкий шепот, Эмори мгновенно повернул голову к ней и откликнулся:
— Что?
— Тебе надо заснуть, — мягко напомнила она.
Он что-то пробурчал в ответ и вновь уставился в окно. Мысли его потекли по привычному руслу. Он вспомнил о своем войске. Чем занимаются рыцари в его отсутствие? Наверняка распустились, бездельничают и предаются обжорству. Как только он поднимется на ноги, сразу приведет их в порядок. «А еще следует немедленно покончить с разбойниками», — мрачно подумал он.
— Муж мой?
— Ну что еще? — недовольно проворчал Эмори, но увидев, как оробела жена, постарался смягчить выражение лица. Поистине в ней причудливо соединялись властность и застенчивость.
— Неужели ты не можешь просто подремать? Он хотел было запротестовать, но, вздохнув, пожал плечами.
— Может быть, тебе хочется поговорить? — спросила она, и Эмори удивленно повернулся к ней.