Пир окончен (Робинс) - страница 4

Стефан рассмеялся, но смех его был горьким.

– Деточка, не надо анализировать. Я не собираюсь вступать с тобой в дебаты на тему:

«Должен художник ходить в церковь или нет?»

– Нет, ты просто хочешь нагрубить, – ответила девушка.

– Извини, – кратко проговорил он.

Верона боролась с желанием заплакать. Она не знала, что Стефан мог быть таким недобрым. И все же, пока ее наполненные слезами глаза с упреком смотрели сквозь длинные шелковистые ресницы, она вдруг заметила, какой болезненный вид был у Стефана.

Стефан Бест никогда не был красивым в общепринятом смысле. Слишком худой и угловатый, с крупным носом и большим, сардонически скривленным ртом. Только светло-карие глаза его были примечательны – необычайно большие и блестящие. Казалось, что они обладают почти устрашающей силой проникать вглубь людей и вещей.

Увидев, как сильно изменился Стефан, Верона смягчилась. Ей пришло в голову, что он болен, потому что несчастен. Удар от новости, которую она ему вчера вечером сообщила, оказался сильнее, чем она предполагала.

Верона стояла, глядя на него сквозь туман слез, и чувствовала себя чуть-чуть испуганной.

– Ой, Стефан, – проговорила она вдруг с дрожью. – Ты очень зол на меня?

Он стиснул зубы, затем нелепо улыбнулся.

– Что за глупый вопрос, Верона? Почему я должен быть зол. Разве кто-нибудь злится на извержение вулкана или приливную волну, или торнадо? Зол – это не то слово. Нет, я не зол на тебя, я просто глубоко потрясен, вот и все.

Девушка покраснела до корней волос и испуганно глянула на него.

– Почему потрясен? Стефан снова засмеялся.

– Да, я не то сказал. Почему действительно я должен быть «потрясен»? Еще одно дурацкое слово, почти такое же неуместное, как и «зол». Нельзя быть потрясенным вулканом, приливом или торнадо. Просто получаешь страшный удар, который выбивает из равновесия. Я чуточку вне себя. Вероятно, поэтому я такой несговорчивый. Ты выглядишь чуточку озябшей, дорогая. Иди погрей руки у камина, пока я сварганю тебе чай.

Слезы высохли на ресницах девушки, его ледяная злоба и враждебность свели на нет возникшую было жалость. Она окинула его пустым взглядом, прошла к камину, опустилась перед ним на колени и протянула руки к красному, испускаемому из разбитой решетки, теплу.

Какое-то мгновение Стефан Бест стоял неподвижно, оглядывая ее голодным, мучительным взглядом. Как художник он восхищался редкой красотой этих длинных, тонких пальцев, казавшихся почти прозрачными на фоне огня. Одновременно он уловил блеск нового кольца на левой руке. Сдержанный брильянтик. Вероятно, подарок Форбса Джеффертона при помолвке.