Венеции стало жаль Майка. Да и не удивительно, что он не похож на Джефри. Ну, что ж, она займется его воспитанием.
Майк облегчил ей задачу, когда беззаботно разрешил выбросить весь «хлам», который ей не по душе.
– Если ты, дорогой, не возражаешь, многое можно выставить в аукционный зал, – сказала она.
– Поступай, как знаешь.
– А тебе, будет интересно, чем я стану заниматься?
Его веселые голубые глаза тепло улыбнулись ей. – Ну конечно, милая.
Как с ним легко, подумала она, и как хорошо им заживется вместе! Он такой уступчивый, и они совсем не будут ругаться. С Джефри, каким бы милым и любезным он ни был, приходилось вести себя осмотрительно, поскольку тот отличался исключительной неуступчивостью. Майку, слава Богу, до мелочей нет дела. Сожалеет ли она, об этом в данный момент? Нет, потому что безумно влюблена. Очень многое надо обсудить с матерью Джефри, но это вряд ли тактично. К сожалению, теперь она будет играть менее активную роль в ее жизни. Бывшая свекровь не очень-то вписывалась в ее новую жизнь.
– Знаешь, – сказал Майк, – нам не следует здесь особенно задерживаться. Вечером я встречаюсь с одним парнем с фондовой биржи. Мы с Тони познакомились с ним в клубе.
Прежде чем спуститься вниз, Венеция заглянула в небольшую комнату в конце коридора.
– А вот идеальная комната для Мейбл.
– Когда она будет у нас на каникулах?
– Да.
– Я полагаю, что временами она будет останавливаться у бабушки, разве не так?
– Да, конечно, – ответила Венеция. Ее ответ удовлетворяет Майка. Венеция подошла к нему, испытующе посмотрела на него и произнесла:
– Дорогой, иногда мне кажется, ты очень ревнуешь меня к моей дочери.
Он взял ее руку и поднес к своей щеке.
– Я ревную тебя ко всем в мире, кто хотя бы на время отнимает тебя у меня.
На миг чувство страсти воспламенило их, и они слились в долгом поцелуе. Венеция, бледная и трясущаяся, ничего подобного не ощущала прежде. Знать, что тебя любят так же сильно – какое восхитительное, опьяняющее чувство. Память о Мейбл отступила на второй план. Полная гармония царила между ними на обратной дороге в Лондон. Только когда они достигли города и она собралась выйти из машины у своего дома, эта идиллия была несколько омрачена. Майк, смущаясь, посмотрел на нее и сказал:
– Знаешь, дорогая, этому твоему архитектору… и за всю эту перестройку придется выложить чертовски много денег.
– Пожалуй, что да, Майк. Он потянул себя за мочку уха, старательно избегая ее взгляда.
– Дорогая, противно говорить это, но тебе известно мое положение. У меня туго с деньгами. Настала ее очередь смущаться. Она сжала его руку.