Позади нее дом был скрыт туманом. Она с трудом могла разглядеть трехэтажное кирпичное крыло, однако бойницы наверху были вполне различимы. Сквозь туман проглядывали рыльца горгулий.
Сад страдал от недостатка летнего тепла. Редко какие растения цвели, но выглядели они какими-то худосочными. Кухонный сад был ничуть не лучше.
Чайна ушла от конюшен и других надворных построек. И пока она шагала в сторону, откуда в солнечный день могла видеть верхушки деревьев близ Римского лагеря, дом за ее спиной совсем скрылся в низком белом облачке.
Внезапно серебристый туман засветился, словно дождевые капли превратились в крошечные янтарные кристаллики. Туман загустел и превратился в свет. Чайна сделала несколько шагов назад, ослепленная его яркостью. Только рассказы сестры о том, как призрак вобрал в себя свет со всего окружающего пространства, удержали ее от того, чтобы не побежать назад к дому.
Затем свет сделался более мягким, и перед ней предстал призрак центуриона. Его нагрудные латы отражали свет, металлический щит и оружие ярко поблескивали.
– Ave, Чайна Недеркотт, – сказал призрак, приподнимая в приветствии копье.
– Ave, Квинт Валериус. – Она двинулась ему навстречу, чтобы ей не нужно было кричать, но остановилась, когда ее словно ударил холод, напоминающий яростный порыв ветра. Холод исходил от призрака.
– Ты должна называть меня Квинт. – Он улыбнулся и, кажется, впервые не был похож на хорошо обученного воина. – Так меня называли мои друзья.
– Как пожелаешь, Квинт. – Мысль о возможности подружиться с духом взволновала ее, но не более того. Все предыдущее, что произошло с момента ее первой встречи с ним, с этими переживаниями не могло сравниться.
– Как поживает мой потомок?
Она улыбнулась, согретая его заботой об Александре.
– Я ожидаю, что он будет в состоянии вставать с постели к концу дня. Если ты хочешь увидеть это сам, добро пожаловать внутрь.
Квинт взглянул на видневшийся в мареве тумана дом.
– Я не уверен, что должен это сделать.
– Кто может сказать тебе, что ты можешь и чего не можешь делать? Твои командиры давно умерли. – Увидев, как вытянулось и помрачнело его лицо, она поспешила добавить: – Прости меня, Квинт. Я сказала не подумав.
– Но это правда. – Он приставил щит к своей ноге и оперся об него локтем.
– Расскажи мне подробнее о проклятии.
– Есть ограничения, хотя я не могу сказать, кто их определяет. Понимаешь ли, я не могу сам решить, когда я появлюсь и как долго здесь останусь.
Чайна подумала с минуту, прежде чем задала вопрос, который ее в самом деле интересовал: