Несказанное чудо держать ее, обнаженную, в своих объятиях обожгло Элана, заставило его оцепенеть, пока Джоанна не откинула голову, чтобы поглядеть на него. Она улыбалась ему медленной соблазнительной улыбкой.
– Элан, – позвала она хриплым шепотом, – отнеси меня в постель.
Он поднял ее на руки и положил на чистые простыни. Она притянула к себе его голову.
– Целуй меня, Элан. Целуй без конца, чтобы восполнить годы мечтаний, казавшихся несбыточными.
– С радостью. – Он не переставал целовать ее губы, осыпал Джоанну быстрыми легкими поцелуями, от белого высокого лба до маленьких пальцев ног. Он касался самых сокровенных уголков ее тела, до которых не дотрагивалась ни одна живая душа. Взяв ее руки, он приложил их к своему мужскому естеству, показывая, как доставить ему наслаждение, а тем самым и себе тоже. Его удивило, насколько она была чиста и невинна. Но он еще больше поразился ее пылкости.
– Элан, – прошептала она, когда он опустился на колени. – Иди ко мне.
Боясь причинить ей боль из-за долгих лет воздержания, он старался быть особенно бережным с Джоанной. Элан столько лет мечтал обладать ею, что теперь, когда мечта сбылась, он хотел, чтобы все было исполнено любви. Он проник в нее осторожно, благоговейно погружаясь в ее лоно.
– Элан? – Ее мелодичный, но сейчас чуть хрипловатый голос выражал блаженство, которое и было вознаграждением за долгие годы разлуки и холодного, убивающего сердце и душу одиночества.
Глядя в ее сияющие счастливые глаза, Элан почувствовал, что Джоанна любит его с той же неизменной страстью, как в дни их далекой юности. Они улыбнулись друг другу, их сердца и тела наконец-то соединились. Они нежно поцеловались, пораженные чудом обретения друг друга.
А затем она вновь выгнулась ему навстречу, и он потерял способность сдерживать переполнявшую его кипящую страсть. Он взял ее жестко, с яростной отчаянной силой. И она отвечала ему с той же безоглядной пылкой страстью.
Он испытывал волшебное нескончаемое наслаждение, оно длилось и длилось. Она таяла под ним, вскрикивая, задыхаясь от счастья в рыданиях, пока Элан не зарыдал тоже. Потом, когда они лежали в изнеможении на влажных простынях, он взмолился, чтобы Роэз положила Рэдалфу в вино побольше снотворных трав и он крепко проспал до утра, и чтобы стражник на лестнице тоже заснул, и чтоб никто из них не услышал песнь великой любви, доносящейся оттуда, где вообще не должно быть никого, кроме безмолвной пленницы Джоанны.
– Бэрд, – тихонько позвал Оуэн, командир стражников, – тебе лучше прийти поскорее.
– Что там неладно? – Бэрд пинком оттолкнул дремавшую Лиз и поднялся с матраса, на котором спал вместе с ней. С молниеносной быстротой он схватил свой меч и пристегнул к поясу. – На нас что, напали?