– Нам надо подождать, – молила она. – Здесь так тревожно. Кто-нибудь может войти.
– Я не могу больше ждать. Ни минуты.
Он прижался к ней своей отвердевшей плотью ласково, но настойчиво. Она вспыхнула, напряглась и попыталась оттолкнуть его. Его губы коснулись ее шеи, щеки, жадно ища ее рот, словно погибающий от жажды путник в пустыне.
– Пожалуйста, – упрашивала она. – Не надо. Что, если в дверь войдет Лиз или мой отец.
Он не внимал ее мольбам, и когда ее слабые порывы освободиться из его сильных рук оказались безуспешными, она перестала сопротивляться. Он покрывал поцелуями лоб, веки, уголок алого рта…
– Элан. – Ее руки обвились вокруг него, ее губы раскрылись навстречу его поцелую… Но вдруг она отпрянула от него. – Прошло много лет. С тех пор столько всего случилось, дорогой мой.
– Знаю, знаю. – Он завернул вверх ее платье и нижнюю юбку. – Это все неважно. Важны только наша любовь и близость.
Она тихо заплакала, когда его рука, погладив ее бедро, скользнула вниз… Он ждал, пока слезы ее не высохли, и она подняла свои отяжелевшие веки. Ее единственные в мире сапфировые глаза засияли, и страх исчез. Лицо озарилось таким лучезарным светом, что у него останавливалось сердце.
– Ты прав, существует только наша любовь, выдержавшая самые тяжкие испытания, восемнадцать лет разлуки – целую жизнь.
Его захлестнула такая волна желания, что он чуть не взял ее прямо у стены. Элан с трудом сдержался, но руки его отчаянно дрожали.
– Помоги мне, – прошептал он и тихо засмеялся своей почти мальчишеской робости. Поколебавшись, она помогла ему раздеть себя. Теперь настал черед посмеяться, когда она обнаружила, что на нем две туники.
– Я должен был оставаться теплым ради тебя, – прошептал он, с трудом избавляясь от второй туники. – А плащ только путался бы под руками.
– Путался? Когда? – шутливо переспросила она и поглядела на него с таким игривым видом, за которым, он был уверен, Джоанна скрывала свою нервозность. Он был уверен в этом, потому что его самого не переставало трясти.
Элан так безумно желал ее и вместе с тем хотел доставить ей наслаждение, что ему было страшно. Он боялся не справиться, потерять самообладание.
Наконец-то, обнаженные, они стояли друг перед другом, двое любовников, пожилых, в соответствии с настоящим, и вместе с тем почти не тронутых временем. Волосы и борода у него отсвечивали серебром, но широкие плечи и руки были такими же сильными и мускулистыми, как в юности. Его твердый живот был плоским, бедра и икры мощными и крепкими.
Материнство округлило фигуру Джоанны, и ростом она стала выше, чем в четырнадцать лет. Теперь Джоанна казалась почти такой же высокой, как Элан. Груди ее стали женственнее, чем когда она была подростком; но и теперь они умещались в ладонях Элана. Он обвел изящный изгиб ее тела от груди к тонкой талии и ниже по гладкой округлости живота к бедрам. С долгим глубоким вздохом она обвила его шею руками и прильнула к нему.