– Это не так. – Она затихла, потом стала лицом к лицу с ним. – Пирс, я не знаю, как держаться с человеком, проявляющим ко мне такую доброту, кто не говорит мне сальностей в присутствии других.
– Я тоже могу при случае сказать непристойность, но не на людях. – Он взял в ладони ее лицо. – Могу я поцеловать тебя, Роэз? Ты хочешь, чтобы я сделал это?
– Только если это не просто развлечение, милорд. – Она положила руки ему на грудь и замерла в ожидании. Пирс склонил голову и прижался ртом к ее губам. Это был бережный поцелуй, но полный обещания. Когда он оторвался от нее, Роэз вздохнула, сожалея, что поцелуй не длился вечно.
– Если тебе хочется, – мягко произнес он, – я могу найти еще одну нетронутую ягодку омелы.
– В этом нет нужды. – Она скользнула руками вверх по его груди, обвила ими шею. Он ласково обнял ее. Роэз ощутила тепло его сильного тела. На этот раз, когда их губы слились, Роэз почувствовала, что никогда ее так пылко и страстно не целовали. Она ощущала где-то в самой глубине своего существа нечто неизведанное и прекрасное, волновавшее ее сердце и душу. Положив руки ей на бедра, Пирс крепко прижал Роэз к себе. Ей было все равно, она его не боялась и хотела, чтобы он продолжал свои ласки.
– Пойдем со мной, – прошептал он. – Пойдем наверх.
– Я не знаю, как мне туда добраться, – смутилась она. – Разве что полечу. Мне кажется, я могу взлететь.
– Я помогу тебе. – Еще один краткий поцелуй, и он, обняв ее за талию, повлек за собой. Бок о бок взбежали они по ступеням так быстро, что никто не успел бы увидеть их. Роэз казалось, что ее ноги вовсе не касаются земли.
Они вошли в ее комнату. С бьющимся сердцем она увидела, что Пирс закрыл дверь на щеколду. Наверное, он почувствовал, как у нее перехватило дыхание при этом его движении. Пирс мгновенно приблизился к ней, осторожно приподнял подбородок, чтобы она не могла отвести глаз от его горящего взора.
– Обещаю, что не сделаю тебе больно, – произнес он.
– Я не боюсь. С тобой я ничего не боюсь.
Он помог ей снять одежду и распустить прямые темно-каштановые волосы. Роэз стояла перед ним обнаженная и прекрасная в своей первозданной наготе. Пирс чуть отступил, стараясь получше рассмотреть ее, и довольная улыбка смягчила острые черты его узкого строгого лица.
– Ты прелестна, – восхитился он.
Она не сказала ему, как Рэдалф вечно жаловался, что она слишком худа и грудь у нее слишком маленькая.
Взволнованный Пирс целовал ее груди и плечи, ласкал ее, шептал, что кожа ее нежна, как шелка с Востока. Он бережно опустил ее на кровать и снова коснулся ее груди. Она затрепетала от желания отдаться ему.