Новости из Нормандии достигли Палермо с неожиданной быстротой, опоздав всего на два месяца. Важность известия придала им крылья. В Руане скончался король Англии Генрих II. Его племянник Стефан сразу же пересек Узкое Море[6] и, прибыв в Англию, объявил себя королем. Знать, в свое время присягнувшая дочери Генриха Матильде, нарушила священную клятву и перешла на сторону Стефана.
– Теперь в Англии начнется война, – сказал, услышав об этом, Элан. – Матильда не отдаст трон без борьбы. И не только потому, что отец завещал его дочери, но и по другой причине: у нее есть сын, который может стать ее наследником. Я должен быть там, в Уортхэме, рядом с отцом. Пирс, мы должны быть там.
– Нам нельзя вернуться, – сказал Пирс. – Пока еще нельзя. Мы только что присягнули Рожеру, и первый наш долг – служить ему. Вместо Англии нам придется отправиться в Италию. Я с Рожером, ты с Георгием.
– Ты, как всегда, прав, сэр Пирс. – И Элан со вздохом подавил свой внезапный порыв. – В отличие от английской знати, дав клятву, я ее не нарушу. Но никогда не оставлю надежду однажды вернуться в Англию и не оставлю своей мечты снова увидеть Джоанну, это совершеннейшее создание природы, с ее золотыми волосами, сапфировыми глазами и тонким прелестным лицом. Все сицилийские красавицы в сравнении с Джоанной – ничто. – Помня о ней, он отказался от предложенной Георгием руки его двоюродной племянницы, заявив, что дал клятву никогда не жениться.
Однако, когда Рожер в награду за верную службу предложил ему жену из знатного рода, Элану пришлось быть откровеннее, чем с Георгием. В интимной беседе Элан рассказал Рожеру о Джоанне, о том, как выдали ее замуж за его друга и родича. Рожер, еще горюющий о смерти королевы Эльвиры, понял чувства Элана.
– Мои советники настаивают, чтобы я снова женился, лучше всего – на византийской принцессе, чтобы создать сильный союз против Священной Римской империи, – доверился Пирсу Рожер. – Но я не хочу никакой другой женщины. Прости меня, Элан. Я не знал о твоей несчастной любви. Кажется, у нас с тобой есть нечто общее. Я не допущу, чтобы меня заставили жениться, и не буду настаивать на твоем браке. Но если в будущем ты свое мнение изменишь, только скажи мне, и я сделаю для тебя все, что смогу, потому что хочу, чтобы ты служил мне.
Когда с этим неотложным делом было покончено, Элан наконец внутренне смирился, пусть неохотно, с необходимостью оставаться пока на Сицилии. Предстоящее не было слишком уж неприятным. Ему еще многому надо было научиться у Георгия, и его пытливый острый ум впитывал высокую культуру, которую поощряли нормандские властители острова. За год пребывания здесь он приобрел прекрасных друзей, среди которых на первом месте были Рожер и Георгий Антиохийский, но также и другие, включая Абу Амид ибн Амида, после их прибытия на Сицилию.