.. И спросил Иван-дурак:
— Правда ль, батюшко, что перо жарптицыно огнём сверкает?
— Правда. И перо, и вся птица! — ответил батюшко своим языком-горбунком. — Да там у 4-го блока АЭС всё подряд светится!
Были у старших сыновей лексусы и тойоты, а у Ивана — запорожец-горбунок. Но бегал горбунок быстрее всех, потому что крутой Иван Иваныч в него движок с болида «Формулы-1» забуздукал.
* * *
У Гельмута Коля был в политике любимый конёк. И звали его Горбачёк.
* * *
— Идите, день и ночь сторожите рожь мою, а за то получите редкостное перо Жар-птицы!
Вот братовьё и радо стараться. День и ночь бдят, но вот чего с пером делать — ума не приложат.
Старший заслужил одно перо, у среднего брата их набралось два, а у Ивана-дурака — так целых три!
Стали братья делить наследство своего хромого и одноглазого отца. Ивана сразу оттёрли, мы, мол, сказку-то знаем, читали! Нас, дескать, не проведёшь!
И вот старшему брату — кривому и горбатому — достался хромой кособокий конь. Средний — рябой щербатый однорукий заика — отхряпал себе беззубого, кривого и падучего конягу. А уж младшему они оставили самого обычного ничем не приметного орловского рысака.
— Бедняга… — говорили о нём братья.
Писатель Ершов любил лечить животных. И про него Чуковский написал сказку «Доктор Айболит». Только вот лошадок с остеохондрозом и грыжами позвоночника писатель Ершов лечить не умел. И, чтобы тем было не обидно, добрый Ершов сам написал про них сказку «Конёк-горбунок».
Сел Иван на Конька-горбунка, тот разбежался, прыгнул — высоко-высоко, к самому окошку принцессиного терема. Ан поздно: там уж давно сидит Сергей Бубка со своим шестом.
Повадился, значить, кто-то царскую рожь воровать.
И пашеничку. И нефть. И иллюминий. И осетровую визигу. И военныя технологии.
Посмотрел царь — а это новый русский. Цепь на нём как жар горит. Важная птица!
…И был у Карпова король. А у Каспарова — конёк, по манере хода — горбунок. Пошёл конёк на поле А-3. И получил Каспаров за турнир Жар-Птицу.
Нырнул Иван по велению царя в кипящий котёл. И вылез оттуда молодец-молодцом. Царь подивился, позавидовал, бух в котёл — там и сварился. — Комет, — пояснила царица зрителям. — Он и микробов убивает!
«ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ»
Поймал Емеля Щуку. Та трепыхается, пасть раскрывает, а о чём вещает — не слыхать. Прямо как рыба какая-то!
— Ультразвук, однако… — с разочарованием подумал Емеля.
* * *
— Что, Емелюшка, не весел? — спросила Щука.
— Да вот… Батька для лошадей новую упряжь затеял, велел мне хомуты вертеть да дуги гнуть. А неохота.
— Не печалуйся. Сейчас я велю — и всё само свернётся-согнётся.