(Когда, Анатолий Александрович, обстоятельства поставят перед выбором (съесть человека или что другое, скажем, змею, то сначала я предпочту змею. А вообще, это дело вкуса, (попытался отшутиться я. (Ведь едят же французы лягушек, хотя якуты предпочли бы пуделя любым пресноводным тварям.
(Ну, а как вы относитесь к выпивке перед тем, как, скажем, закусить пуделем, лягушкой или упомянутой змеей? При мне, по крайней мере, вы не пили, (заулыбался Собчак.
(Водка (источник краткого забытья, размывающий очертания реального. Мне же ни то, ни другое не нужно, поэтому не пью вообще, что в бытность моей партийной работы считалось огромным минусом, (говоря это, я разглядывал девушку, с грациозностью "трепетной лани" преодолевавшую свежезамороженную лужу у парадной.
(У-у! Да вы опасный человек! (перехватил мой взгляд Собчак.
(Анатолий Александрович, опасным может быть тот, кто женщинам вслед не смотрит, давая понять, что они его вовсе не интересуют. Среди таких лицемеров встречаются импотенты и садисты. Что касается импотентов, то они на любой службе также бесполезны. Тут Фрейд прав. Вы, товарищ Собчак, на пуританина тоже совсем не похожи и, судя по некоторым признакам, ужаленные чьей-то красотой, будете вполне готовы мобилизовать на этом похотливом направлении весь свой напор.
(Ну, а как вы, Юрий Титович, относитесь к смерти? (Собчак демонстрировал мне свою беззащитную, так идущую ему улыбку, ставшую потом плакатной.
(Надеюсь, опрос и интервью уже подходят к концу? (поддержал я шутливый тон. (Что же касается смерти, то общеизвестно: из жизни, даже несмотря на богатство и заслуги, не удалось еще никому вырваться живым, поэтому бояться смерти, полагаю, не следует. Главное (не скончаться от безделья. А раз обойти смерть нельзя, то любить ее попросту невозможно. Смерть как кафтан. Когда он одет на другого, то это не очень впечатляет. В тот момент человек забывает, что этому кафтану износа нет. В общем, если будут убивать, то я предпочту не скулить. Этого не простят даже мертвому. Чтобы умереть человеком, даже палачу нужно улыбаться.
(А теперь, Анатолий Александрович, я, будучи чувствителен к деталям, хотел бы сам спросить о слышанных вами каких-то моих сомнительных сделках и, на основании второго условия нашей договоренности о совместной деятельности, дать свои пояснения. Во-первых, эта ваша информация наверняка из распределителя слухов. Она зыбка, как марево, но многажды повторенная может овладеть массой носителей. Так вот! Никаких сомнительных сделок я никогда не совершал. Готов за каждую из них отчитаться на любом уровне. Источником материального благополучия всегда считал труд с перерывом только на сон, а не спекуляцию, чем хочу разочаровать ваших осведомителей. От борьбы за личное обогащение я по возможности уклонялся, ибо деньги мне всегда были нужны лишь для жизни, а не жизнь ради денег. Что касается «Мерседеса», то я его купил, когда жил в Германии. А как это трудно, знает только тот, кто сам зарабатывал там себе на хлеб, а не глядел на благополучие туземцев из окон гостиниц и авто, (закончил я довольно дерзко.