Дженна резко поднялась, пытаясь выкинуть из головы опасные мысли, но они упорно не желали уходить.
Случилось ужасное, – она полюбила Саймона. Это открытие поразило ее, как удар грома. Девушка обхватила себя руками, словно это могло облегчить терзающую ее боль. Она бы и хотела отмахнуться от своих чувств, сделать вид, что их нет вовсе, да было поздно. Только сейчас Дженна поняла, что все эти годы поддерживала в себе? неприязнь к Саймону именно потому, что подсознательно чувствовала свою уязвимость? И вот теперь…
– Дженна, что случилось? У тебя что-то болит?
Саймон поднялся за ней в комнату – не иначе как разыгрывая роль заботливого жениха. Дженна инстинктивно попятилась от него, не зная, что глаза ее потемнели от боли.
Он обнял ее за плечи, и девушка почувствовала на виске его теплое дыхание. Она поспешно наклонила голову, чтобы он не мог видеть ее лица.
– Что случилось? – повторил он.
Он слегка встряхнул ее, как, бывало, делал в прежние времена. В Дженне проснулась злость.
– Что случилось? И ты еще спрашиваешь? Саймон, ты что, сам не видишь, что все пошло не так, как мы планировали! Мы должны были убедить твоих родителей и мою бабушку, что из нас получилась бы ужасная пара, а добились обратного!
– Возможно, они знают нечто, чего не знаем мы, – шутливо предположил Саймон. – Может, нам стоит забыть о своих планах и согласиться с ними.
Дженна застыла. Она понимала, что он всего лишь шутит, но как же ей было больно!
Саймон почувствовал ее напряжение.
– Я понимаю, тебе тяжело, расслабься.
Она сама не заметила, как это произошло, но ее голова оказалась лежащей на плече Саймона, и ей вдруг показалось, что она обрела дом после долгих скитаний. Как было бы хорошо и вправду расслабиться, переложив тяжесть проблем на эти сильные плечи, и признаться ему в своих чувствах…
В мозгу Дженны зазвенел сигнал тревоги. Девушка снова напряглась, испугавшись, что опасно близка к тому, чтобы попасть в недопустимую зависимость от Саймона. Она слишком вошла в роль невесты, – наверное, потому, что ей в глубине души хотелось верить в реальность их выдумки.
– Успокойся. Разве дела так уж плохи? – уговаривал Саймон.
Но от его насмешливого сочувствия ее глаза заволокли слезы.
– Терпеть не могу обманывать близких, – пробормотала Дженна. Это была лишь часть правды – та часть, которую она могла без опаски открыть. – Нам придется им все объяснить.
Она же собиралась сказать совсем не это! Если Саймон согласится, ее мечтам придет конец. Дженна почувствовала, как он напрягся, словно разделяя ее отчаяние. Но затем он небрежно заметил: