— Теперь все изменится! — крикнул я Лэну, жадно глотая воздух. — Знаешь, как это красиво — леса, поля, реки — когда летишь над ними!
— А ты знаешь?
— Я догадываюсь!
Лэн засмеялся. Холодный ветер гладил нас, что-то тихо шептал, раскачивал в вышине. И нигде не было Тьмы. Нигде. Я знал, что даже там, куда Солнце-котенок еще не успел заглянуть, Тьма сменилась простой ночью. И Крылатые смотрят на звезды, а Летящие прячутся в самые глубокие норы.
— У нас есть Солнце! — крикнул Лэн.
— У нас есть Свет! — подхватил я.
— У нас есть Крылья!
— У нас есть мы!
И снова мы хохотали, планируя к горам — туда, где Крылатые сражались с Летящими. Нам не нужно было сговариваться, куда лететь, — мы знали это и так.
Нас ждали.
Маленькая кучка Крылатых стояла на ровном плато, откуда можно было видеть башню. Но смотрели они не на ее руины, и даже не на солнце, а на нас. Я увидел Шоки и обрадовался. Но потом увидел, сколько Крылатых лежат на камнях вокруг, — и вся радость куда-то ушла.
— Вы вернули солнце, — сказал Шоки, когда мы приземлились. Сказал даже не с радостью, а с изумлением.
— Мы все его вернули, — попытался возразить я, но Шоки лишь покачал головой.
— Что нам делать теперь? — спросил Шоки. Нормально спросил, без издевки, а словно ожидая приказаний.
— Да что хотите, — вмешался Лэн. — Кто хочет, может наниматься к торговцам. А кто хочет — просто жить.
Шоки послушно кивнул.
— Многие погибли? — риторически спросил я.
— Особенно среди взрослых, — кивнул Шоки. — Им досталось от Летящих, прежде чем мы смогли ударить.
— У кого-нибудь еда есть? — спросил Лэн. Со всех сторон к нам протянулись руки — с остатками полетных рационов. Крылатые знали, как пьет силы Крыло, и никто не счел вопрос неуместным. Пока мы ели, Шоки рассказывал, как шел бой, как Летящие зажали колонну взрослых в ущелье, но почти до конца не снимали постов. И лишь когда они перестали ожидать атаки и расслабились, Крылатые набросились на них из засады.
— Почти никто не ушел, — с хмурой ненавистью сказал Шоки. — А потом, когда взошло солнце, оставшиеся окаменели прямо в воздухе.
Наверное, нам бы еще многое могли рассказать. Про каждую минуту боя и про то, как погиб каждый из ребят. Только я это все слушать не хотел. И Лэн, наверное, тоже.
— Мы полетим, — сказал я Шоки. — Ладно?
Шоки запнулся на полуслове и с сожалением спросил:
— Так скоро? У вас еще есть какие-то дела?
— Нет, — вмешался в разговор Лэн. — Но мы ужасно устали. Полетим домой, отдохнуть.
— Конечно, — кивнул Шоки. И, словно осененный неожиданной мыслью, спросил:
— А мне можно с вами? Надо сообщить в город, как дела.