«Тебе ли говорить так, после того что ты ему позволила? – возразила она здравому рассуждению своего второго «я». – Ты сама хотела близости с ним».
«Да, но я люблю его. Люблю с самого начала», – не унималось первое «я».
«Ха! Ты его даже не знала. Ты знала только, что он убийца, насильник и грабитель, вот и все!» – Второе «я» отстаивало свою позицию.
«Неправда! Я заглянула ему в глаза. Они были такие синие, лучистые, кристально чистые, что я сразу в него влюбилась». – Первое «я» вздохнуло.
«Ты не заглядывала в его лучистые синие глаза. Это делала я».
«Тогда ты должна быть влюблена в него тоже».
«Я – нет», – твердо отрицало первое «я».
«Нет, да», – настаивало второе «я».
«Говорю тебе, нет. Он всеми силами стремится убить человека. И никогда не угомонится. Я не собираюсь следовать за ним по всей стране, как последние две недели. Если ты так думаешь, тогда ты превосходишь меня в безумии, в коем я вынуждена признаться». – Здравый смысл первого «я» был очень убедителен. Но второе «я» не сдавалось: «Согласись, Меган. Ты любишь его. В нем есть все, что тебе всегда нравилось в мужчине. Сильный, красивый, мужественный. Неистовый, нежный, благородный. Вылитый герой всех тех дешевых романов, которые ты привыкла читать. Ты готова ехать за ним на край земли, если он тебя попросит. Ты влюблена в него…»
– Прекрати все разговоры!
За спиной у нее послышался плеск воды.
– Я ничего не говорил, – сказал Лукас.
Меган повернулась и, увидев, что он смотрит на нее, недовольно сдвинула брови:
– Что такое?
– Ты сказала, чтобы я замолчал, но я ничего не говорил.
– Я с тобой не разговаривала, – сказала она, продолжая хмуриться, и обернула полотенцем ручку кастрюльки, чтобы снять кофе с плиты.
– Если не ты, то кто тогда разговаривал?
– Никто. – Меган поставила кастрюльку на стол вместе с двумя кружками. – О, уж не ты ли?
– Или та заслонка вновь не сработала? – спросил Лукас. Меган бросила на него сердитый взгляд:
– Какая еще заслонка?
– Та, что у тебя в голове и постоянно выходит из строя. Оттого ты и говоришь вещи, которые, как ты думаешь, не слышат другие.
– Спасибо за заботу, с моей заслонкой все в порядке, – сказала Меган. Щеки ее залились краской. – Ты не хочешь замолчать и просто принимать ванну?
– Слушаюсь, мэм, – шутливо поклонился Лукас. Меган вынула из духовки противень, вывалила пирог на стол и стала ждать на другом конце кухни, когда Лукас закончит с мытьем и наденет чистую одежду, вынутую из седельных сумок.
– Теперь можешь смотреть, – объявил он.
– Конечно, могу, – огрызнулась Меган, направляясь через всю комнату, чтобы занять место за столом. – В своем доме я могу делать, что мне нравится.