— А куда вас гонят солдаты?
— На большую дорогу, куда же еще. Говорят, к пятнице мы должны быть в десяти милях от Йорка. Немощных спрячут от королевских глаз в Тэйлорс-холле, а всех, кто в состоянии передвигаться, гонят прочь. А уж где мы найдем приют, никому не известно.
Голубые глаза, сверкавшие на его чумазом лице, явно хотели меня разжалобить. Мальчишка достиг цели, ибо я со вздохом опустил шестипенсовик в кошелек и вытащил вместо него шиллинг.
— Держи, — сказал я, протягивая монету оборванцу. — Спрячь быстрее, пока солдаты не увидели.
— Спасибо, сэр, — пробормотал мальчишка.
Я подозвал солдата и вручил ему маленького нищего.
— Что за игру затеяла красотка Тамазин? — процедил Барак, как только мы остались одни.
Лицо его побагровело от гнева.
— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Я давно уже заподозрил, что дело тут нечисто. Но до поры до времени держал язык за зубами. Видимо, придется обратить на юную особу самое пристальное внимание. Надо выяснить, почему ей так хотелось свести со мной знакомство.
— А при чем тут вы? — не без обиды вопросил Барак. — Я думаю, она пустилась на эту уловку, чтобы заманить меня.
— Зачем вы ей сдались, Барак? — усмехнулся я. — Ведь важный политический преступник доверен моему попечению, а не вашему. Уверен, именно это обстоятельство возбудило у прекрасной Тамазин интерес к моей скромной персоне. Я должен понять, где собака зарыта, Барак. И как можно скорее.
— Могу я кое о чем попросить вас? Сделайте одолжение, не говорите о нашем открытии этой зануде Марлин. По крайней мере, сейчас. Сначала расспросите Тамазин и…
— Откровенничать с мистрис Марлин отнюдь не входило в мои намерения, — перебил я. — Не забывайте, что она тесно связана с человеком, который обвинен в государственной измене.
— Черт. Но вы же не думаете…
— Пока я не знаю, что и думать. Но надеюсь в самом скором времени разгадать эту загадку. А сейчас поспешим в дом Олдройда. Надо осмотреть его, прежде чем на улицах станет слишком многолюдно.
Я нащупал в кармане ключ от дома стекольщика, радуясь, что Малеверер не приказал мне вернуть его.
Мы торопливо зашагали по Стоунгейту. Лавочники, стоявшие в дверях своих лавок, провожали нас неприветливыми, настороженными взглядами. Я опасался, что Малеверер приказал установить около дома охрану, однако вокруг не было ни души. Ставни закрыты, дверь тоже; как видно, люди Малеверера обнаружили в жилище стекольщика еще один ключ. Я отпер дверь.
В комнате царил сумрак. Барак подошел к окну и настежь распахнул ставни. В следующее мгновение отчаянный вопль заставил содрогнуться нас обоих.