— Вы даже не представляете, как далеко простирается моя осведомленность, — самодовольно изрек Малеверер.
Я попытался встать. Барак помог мне добраться до стула.
— Вижу, вы совсем оправились, — заявил сэр Уильям, смерив меня взглядом.
— Да, сэр. Я чувствую лишь небольшое головокружение и головную боль.
— Голова у вас оказалась на редкость крепкой, — усмехнулся вельможа. — А может, вас спасло то, что она слишком глубоко ушла в плечи.
Малеверер пересек комнату и уселся на краешке стола, скрестив ноги.
— Так что за бумаги были в шкатулке? — вопросил он, буравя меня ледяными глазами.
— Я успел просмотреть лишь четыре верхних документа. Там были еще бумаги, но об их содержании я не имею представления. Сверху лежал листок, на котором было изображено генеалогическое древо королевской семьи. Нарисовано от руки, довольно грубо.
— И с кого же оно начиналось? Подумайте и дайте точный ответ.
— С Ричарда, герцога Йоркского, отца Эдуарда Четвертого. И с его супруги, герцогини Сесиль Невиль.
Малеверер глубоко вздохнул и разразился язвительным хохотом.
— О да, — бросил он. — Все началось с Сесиль Невиль.
Я с удивлением заметил, что во взгляде его мелькнула горечь.
— Вы сможете нарисовать это древо? — обратился он ко мне. — В точности так, как оно было нарисовано на исчезнувшем листке.
— Думаю, что смогу, — кивнул я.
— Надеюсь, вы не переоцениваете своих способностей, — изрек Малеверер. — Вообще-то крючкотворы обладают хорошей памятью на документы. Это им необходимо, дабы уснащать свою речь цитатами и морочить людей. Займитесь рисованием сегодня же. Но никому не показывайте своего творения. Когда закончите, пусть Барак принесет рисунок мне.
— Хорошо, сэр.
— Что вы еще успели увидеть?
— Листок, на котором была нацарапана одна из легенд о волшебнике Мерлине. Знаете, одно из этих пустых предсказаний, согласно которому нынешний король вызовет гнев Господень и будет лишен царства. В этом предсказании король был назван еретиком, — добавил я после недолгого колебания.
— Нашли чем удивить, — цинично усмехнулся Малеверер. — Эти фальшивые пророчества всем успели изрядно надоесть. В дни «Благодатного паломничества» всех нас накормили ими досыта. Судя по вашим словам, весь этот хлам яйца выеденного не стоит, — буркнул он. — Неужели там не было ничего достойного внимания?
— Был еще документ, написанный на пергаменте. Копия парламентского акта. Правда, я о подобном акте никогда не слыхал. Он был озаглавлен «Titulus Regulus».
Услышав это, Малеверер едва не подпрыгнул на месте.
— Что? — рявкнул он и, взяв себя в руки, спросил более спокойным тоном: — Вы прочли этот документ?