Он окликнул Спайка.
— Вот черт! Сдаюсь, сдаюсь, офицер!
Спайк поднял руки, улыбаясь во весь рот. Он всегда казался Кардиналу примером человека искренне и подлинно счастливого.
— Знаешь, ведь я вырос в этом городе, — сказал Кардинал, — и уже двенадцать лет здесь прожил после возвращения, а вот заблудился. Как такое возможно?
— О господи, да здесь всякий заплутается! — Спайк вздернул повыше на спину свою почтальонскую сумку, чтобы отогнать мушку, помеху, видимо, ничуть не убавившую его веселого добродушия. — Я вырос тут, в самом авиагородке, и могу рассказать тебе один случай. Это было на самом деле. Однажды вечером я, немного поднабравшись, а по правде сказать, поднабравшись порядочно, вернулся домой, открыл дверь, вошел и вдруг понял, что все мои, видно, куда-то переехали — мама, отец, сестренка — словом, все. А в дом вселились другие люди. Вселились и переменили мебель. И даже аквариума не пожалели. Как будто сыграли со мной какую-то дурную шутку. Я глазам своим поверить не мог.
— Ты вломился в чужой дом?
— И поселился там. Немножко чересчур, правда? А что ты ищешь?
Кардинал сказал, и Спайк указал ему дорогу.
— А много здесь пустующих домов?
— Господи! Исчисляются тоннами! Я уж даже и тележку сюда не беру.
— А заброшенными дома не кажутся.
— Военные следят за порядком. Считают, что только начни, допусти, чтоб что-то порушилось, и всего городка как не бывало. Наверно, они правы.
— Ну, а в районе Делорейн что? Одни призраки обитают?
— Да не сказал бы. Власти стараются, чтоб на каждой улице кто-то да жил. Сдают дома в аренду, знаешь ли. И, как я слышал, за очень дешево.
— Происшествий каких-нибудь на Делорейн за последнее время, чего-нибудь из ряда вон выходящего не замечал?
— Нет. Все идет как обычно.
— Ладно, спасибо. Где твой следующий концерт? — спросил Кардинал.
— В Тоуд-Холле, через две недели, в субботу будет.
— Постараюсь прийти.
— Не пожалеешь. С нами заезжий вокалист выступает. Так эта черная образина всех за пояс заткнет.
Спайк пошел дальше по улице, кланяясь и покачиваясь, посылая очередные блистательные, хоть и безмолвные соло в широкий небосвод.
Делорейн-драйв, как оказалось, оканчивалась тупиком. Кардинал припарковался на тесной парковочной площадке, откуда прошел к дому № 145, последнему из трех многоуровневых домов. Газон был подстрижен, крыльцо подметено, все в полном порядке, как и говорил Спайк. Кроме опущенных жалюзи, других признаков, что дом пустует, не было.
Кардинал поднялся на переднее крыльцо. Дверь была заперта, и непохоже, что ее открывали. На переднем венецианском окне он также не заметил никаких следов вскрытия. Он спустился вниз на газон и проверил окно, за которым, видимо, была спальня. Карниз и выступ его толстым слоем покрывала нетронутая пыль.