Часа два или даже больше Кардинал и Делорм опрашивали владельцев, останавливаясь у каждого мотеля на Прибрежном. Но никто не вспомнил о пропавшем клиенте и не признал Терри Тейт по фотографии.
— Забавно, — сказала Делорм, когда они уже подъезжали к городу.
— Она могла остановиться и где-то еще, — сказал Кардинал. — Мы не все места проверили.
— Но она говорила, что мотель был на озере.
— На каком-то озере, не обязательно на Ниписсинг. Озер здесь, как ты, может быть, заметила, довольно много.
— Хорошо, но почему никто не заявил о том, что клиент исчез? Хотя бы для того, чтобы получить деньги по счету?
— Да они привыкли, что их постоянно надувают. Не звонить же каждый раз в полицию. А может, есть и другое объяснение.
— Какое же?
— Там, где она остановилась, и пытались ее убить.
Отодвинув свой блокнот, Мартин Эмис отхлебнул глоток пива. На нем были синие джинсы, в должной степени потертые, и модная белая рубашка с закатанными рукавами. Дать интервью в отеле «Гладстон» придумал Кевин. Ему хотелось продемонстрировать знаменитому романисту, что Торонто ни в чем не уступает Лондону или Нью-Йорку. Или даже круче их.
— Расскажите нам о вашем методе работы. Если допустить, что у вас таковой имеется, — сказано это было достаточно небрежно, но звучный баритон в сочетании с оксфордским выговором, не говоря уже о литературных достижениях интервьюера, придавали каждому его слову значительность и весомость. — Я хочу сказать, что, судя по всему, вы не придаете этому особого значения. Так и представляешь себе Кевина Тейта, набрасывающего стихотворные строки на бумажных салфетках в самолете или на парковочных квитанциях.
— Что ж, вы не так далеки от истины, — отвечал Кевин. — Мне случалось делать записи и на бумажных салфетках. Но вообще я ценю дисциплину. Чтобы сделать что-то стоящее, надо не жалеть времени. От шести до восьми часов каждый день я стараюсь проводить за рабочим столом.
— Это больше похоже на режим романиста, а не поэта.
— И тем не менее это так, Мартин. Я вкалываю не меньше, чем другие.
Маленький демократический штришок не помешает.
— Но я слышал — правда, может быть, это лишь легенда, — что у вас и рабочего стола-то нет.
— Мой рабочий стол там, где мое перо касается бумаги. Это может быть стол в кофейне «Старбекс» или просто пень в чистом поле.
— Простите, друг мой, но проводить шесть часов за пнем, по-моему, не слишком комфортно. Так можно и здоровье потерять.
Кевин отхлебнул эля. Ранее Эмис заверил его, что «Вэнити фэйр» оплатит счет.
— Когда чувствуешь вдохновение, и ураган нипочем. Иногда стихотворение так и прет из твоих жил. Вот расскажу вам, однажды я выпил утром кофе, присел за кухонный стол и начал писать. Длинное стихотворение, с множеством строф, слова так и лились. А потом свет померк, и я решил, что перегорела лампочка. Встал, чтобы сменить ее, и понял, что лампочка в порядке. Просто наступил вечер.