Она быстро сдернула простыню, скомкала ее и бросила на пол, затем принялась за подушки, кляня их непомерный объем. Когда она стала снимать сделанные на заказ наволочки, сердце у нее бешено забилось: на одной из них она увидела длинные волосы. Она и не предполагала, что у нее так сильно лезут волосы… возможно, это оттого, что ее голова металась по подушке в экстазе, которого она не помнила. Во рту у Ванессы пересохло, когда она представила, как извивается под лоснящимся от пота мужским телом. Кто бы мог подумать, что модная, свободного покроя одежда человека, ведущего сидячий образ жизни, скрывает такое упругое тело, блестящую здоровую кожу и удивительно крепкие, хорошо развитые мускулы!
Разозлившись на себя за подобные мысли, Ванесса заново принялась за неподдающиеся наволочки, яростно встряхивая их, прежде чем вывернуть наизнанку и бросить на пол. Она потянулась к другому краю кровати и только запустила руку под матрац, чтобы вытащить конец нижней простыни, как дверь с треском распахнулась и от громкого голоса у нее мурашки пробежали по спине.
– Что, черт возьми, вы туг делаете? Она резко обернулась, при этом туфли у нее запутались в сложенном на полу белье, и Ванесса, вскрикнув от ужаса, беспомощно шлепнулась спиной на кровать.
Другой бы инстинктивно поддержал Ванессу, но только не Бенедикт Сэвидж. Он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей.
Сложив руки на груди, он просто смотрел, как она упала на кровать, и холодно повторил свой вопрос:
– Я спросил вас, что вы делаете в моей комнате.
Он слегка задыхался, и это сгладило жесткость тона. Он бежал сюда, так как ему в голову с некоторым опозданием пришла та же очевидная мысль, что и ей. И вот он здесь, чтобы разобраться, где факты, а где фантазия.
В первый раз он застал ее врасплох в своем кабинете, но сейчас было еще хуже.
Опершись на дрожащие руки. Ванесса села и, сдвинув колени, натянула на них юбку, чтобы хоть выглядеть пристойно.
– Я полагаю, что это ясно, – резко ответила она, пытаясь скрыть замешательство, – я перестилаю вашу постель.
Бенедикт стоял над ней, даже и не думая отодвинуться в сторону, чтобы она могла встать.
– Зачем?
Она хотела съязвить, но удержалась и монотонным голосом вежливо ответила:
– Потому что это моя обязанность.
– Вы сами стелете мою постель?
На какое-то мгновение он выглядел так же неуверенно, как и она. Ведь он отказался от некоторых ее услуг, которые обычно выполняет дворецкий и которые она выполняла для судьи. Она не будила его по утрам, не готовила ему ванну и не выбирала одежду на день. Во время их первого, весьма прохладного разговора Бенедикт Сэвидж сухо сообщил ей, что не нуждается в няньке и что будет благодарен, если она не станет вмешиваться в его личные дела, разве только ее об этом попросят. Она должным образом сохраняла требуемую дистанцию, хотя он мог бы и знать, что при управлении домом нужно вникать во все нюансы, как и при уходе за человеком.