– Джулиан говорил то же самое, а в результате мне это дорого обошлось!
– Что же с тобой случилось?
Пора ему все узнать. Возможно, тогда это ужасное состояние нерешительности и опасений прекратится. Он окончательно и бесповоротно откажется от нее, уволит, и она уйдет с ущемленной гордостью, но хотя бы с неразбитым сердцем.
– Я говорю о том, почему уехала из Англии, – начала Ванесса, и голос ее был тверд, как и взгляд. – Я вынуждена была это сделать, и не только из-за Джулиана. Я спала и с его отцом, толстым, отвратительным и по возрасту годившимся мне в дедушки. Мне было наплевать – он ведь богач. – Слова Ванессы лились звенящим потоком, а она говорила и говорила:
– Видите ли, я все распланировала. Я пробралась в дом Эгона, а затем совратила его, и он изменил жене и по моему настоянию выгнал ее. Я постаралась, чтобы он порвал с семьей, и убедила его составить новое завещание в мою пользу. Потом он весьма кстати умер от сердечного приступа, предположительно после того, как я ночью впрыснула ему воздух в вену. Но вскрытие этого не подтвердило, и я вышла сухой из воды.
– Черт возьми, о чем ты говоришь? Ванесса почувствовала, как шокировала его своим рассказом. Такого утонченного человека, как Бенедикт, передернуло от всей этой мерзости и грязи. Грязь не так легко отмыть. Именно на это и рассчитывали Сент-Клеры, включая Джулиана, когда стали распространять сплетни. Джулиан лишил ее не только девственности, но и доброго имени. К тому времени, когда скандал утих, она стала парией в обществе. Только отец и судья Ситон не отвернулись от нее. Судья был другом Эгона Сент-Клера и хорошо знал жадность и злобу Белинды Сент-Клер и ее отпрысков. Судья, так же как и Ванесса, ужаснулся тому, что Эгон сделал ее невольным орудием своего посмертного мщения ненавистной жене, назначив наследницей. В результате Ванесса оказалась единственной мишенью бешеной злобы Белинды. Судья Ситон советовал Ванессе предъявить иск Сент-Клерам за клевету, но она хотела лишь одного – забыть весь этот кошмар. У нее не было сил предавать дело гласности. Любопытство и осмеяние толпы настолько подорвали ее силы, что она оказалась на грани нервного срыва.
– О, не беспокойтесь. Я не стала процветать благодаря своей корысти, – вызывающе крикнула она Бенедикту, ненавидя его за то, что он молча и неподвижно сидит, не задавая вопросов, а лишь слушая ее. – Наследство оказалось дутым, и я отказалась от него, чтобы избежать судебной тяжбы. Странно, что вы не помните колоритных подробностей – ими пестрели бульварные газеты. В этой истории было все: извращенный секс, шантаж, мошенничество и убийство. Надо будет показать вам эти вырезки! Конечно, до суда дело не дошло, но только потому, что я оказалась хитрой – полиции не удалось раскопать достаточно убедительных доказательств, чтобы осудить меня. Но вас это не удивляет, правда? – провоцировала она Бенедикта. – Вы ведь всегда считали, что наши отношения с судьей подозрительны. Возможно, вы правы. Женщина с таким прошлым…