Перехватило дыхание. «Господи, да что же это такое!»
— Послушайте, я ничего не знаю про Эрнста Мюллера.
— Брось мне пудрить мозги.
Голехонькая… Ждет мужика… И ничего, видите ли, не знает…
— Я — натурщица. Только и всего.
— А говорила, что художница. И минуты не прошло.
— Да, конечно. Нет, я…
Мужская ладонь тяжело опустилась на ее горло. Она, перехватив холодный взгляд его серых глаз, не почувствовала страха. Ярость, обыкновенная злая, темная ярость нахлынула и потащила за собой. «Мерзавец! Хам! Какое право он имеет так с ней обращаться?»
— Вы знаете, кто вы? — жестко спросила Миранда. — Если вы немедленно…
— Когда придет Мюллер? — спросил мужчина.
— Откуда я знаю? Я с ним едва знакома, — срываясь на крик, произнесла Миранда.
— Ты едва с ним знакома, — усмехнулся мужчина. — Интересное кино! Ждешь его, в чем мама родила.
— Вас это не касается. Это мое личное дело. Он схватил ее за плечи. Миранда вскрикнула. С силой тряханул:
— На что денежки тратишь, которые здесь зашибаешь своей… искусствой?
Миранда онемела. «Лицо перекошено злобой! Да он же сумасшедший…»
— Пустите меня, отойдите, — говорила она, пытаясь вырваться.
Он, приподняв ее, смотрел, не отводя взгляда от побелевшего от страха лица.
— Ну! — рявкнул. — Говори. Я жду. Зачем тебе деньги? Травку куришь или еще что покрепче ширяешь? Говори, в какое дерьмо вляпалась.
Перекошенное яростью лицо мелькало перед глазами. «Трясет меня, как тряпичную куклу!» — подумала Миранда. Стены, потолок двинулись, поехали в разные стороны и все заволокло густым туманом. «Я трачу деньги на еду», — хотела сказать Миранда, но не смогла, не успела. Глухие потемки придавили ее, и она, обмякнув, стала погружаться в глубокую темную яму…
— Открой глаза! — откуда-то издалека звучал мягкий приятный голос. — Открой же!
«Не может она их открыть — не открываются…»
— Посмотри на меня! — слышалось как сквозь толщу воды. «Где она?» — Ну давай, открывай глаза!
Миранде с трудом удалось приподнять пудовые веки.
— Ч-что случилось? — прошелестела она пересохшими губами.
«Серые глаза, совсем близко, прищурились…
Улыбаются…»
— Сознание потеряла. Вот что! Поздравляю, дорогая! Весьма трогательный обморок, почти как в старые добрые времена, — улыбаясь, сказал мужчина.
— Вы хотите сказать… — начала было говорить Миранда, но не закончила.
— Я хочу сказать, что для полного сходства тебе не хватало платья со шлейфом и изящного кружевного зонтика.
Он улыбнулся. Нечто волнующее, странно-неуловимое, оттого опасное было в этой улыбке.
— Но, скажу откровенно, нынешние туалеты куда приятнее!