«Чуть было не ответила, что говорит по-английски. Нет, каков! Забрел в квартал проституток, в этот Удезиждс Воорбургваль, и считает, что каждая женщина здесь продается? Она спешит по делу! Отрешенный взгляд… Смотреть прямо перед собой… Совсем растерялась! А Мюллер, похоже, в другом районе работать не может? Опять начала? Все знают, что в этом квартале самая низкая квартирная плата. Раньше здесь был центр торгового города, большой рынок… Будто не знаешь! Припомни-ка, что говорится в проспектах для туристов. Вот на этой улочке, где вдвоем не разойтись, торговали сливочным маслом и овечьим сыром. А на той, за углом, предлагали селедку. Все давным-давно изменилось, а дома остались, и в витринах теперь красуется другой товар, древний, как мир. Как и в старинные года — от покупателей отбоя нет! Выгодно продать себя — большое искусство. Любое искусство со временем достигает совершенства. Вот она, Миранда, спешит на работу, торопится выполнять великое предназначение — служить искусству… за деньги!»
Вздохнула. «Если тебе что-нибудь не нравится, — подумала она, — еще не значит, что это плохо!»
Миранда старалась не смотреть по сторонам, но ей это плохо удавалось. Старинные домики, как остро отточенные карандаши в коробке, жались плотно друг к другу по обеим сторонам улицы. Еще и двенадцати нет, а за зеркальными стеклами витрин во всю ширину дома — выставлен товар и лицом, и телом. Вот в глубине — подсвеченная уютная комната, как бы гостиная. Хозяйка, в меру обнажив острое колено, читает. Время от времени переворачивает страницу, курит, стряхивая пепел в пепельницу на длинной ножке, стоящую рядом с креслом. В другом окошке хозяйка-хлопотунья притомилась, поглядывает, не идет ли ее хозяин-барин. Глаза пустые… Нарочитая зазывная улыбка.
Через дом и вовсе пастораль. В раме из мореного дуба за сияющим от подсветки стеклом — разве не искусство? — благородная особа, отдыхая, вяжет свитер, ловко перебирая спицами. Кинув нежный взгляд из-под опущенных ресниц, ножкой небрежно придвигает юркий клубочек. Воздушный пеньюар распахивается…
Миранда, сойдя с тротуара, обошла сытого мордатого туриста, который в упор расстреливал из фотоаппарата красотку, полулежавшую на шикарном ложе.
Первый раз, когда подруги показывали ей достопримечательности Амстердама, пришли они и сюда. Помнится, она сказала:
— Каждый зарабатывает на жизнь, как может…
Однако теперь такой убежденности не было, Миранда чувствовала смутную тоску. «Что такого, если час простоять обнаженной? Подумаешь, какая цаца! Она же не делает ничего дурного… В конце концов искусство требует жертв!»