— Значит, ты научилась воровать по необходимости? — спросила Джейн.
— Я — сторонница принципа выживания.
— Ради того, чтобы выжить, вы готовы пойти на все? — поинтересовался Люк.
Она с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.
— Именно так!
— Но я все же не очень поняла, как, работая в музеях и выполняя свою дневную норму, ты стала такой горячей поклонницей Моне? — вмешалась Джейн.
Тесс перевела взгляд с Люка на нее и облегченно вздохнула.
— Я впервые увидела его картины в Музее Басса, мне было тогда девять лет. Там выставлена великолепная коллекция полотен старых мастеров эпохи рококо и барокко, были там и импрессионисты. Конечно, в девять лет меня совершенно не интересовало, кто из них кто. Просто однажды в дождливый будний день мне никак не удавалось собрать дневную выручку. Уже близилось время закрытия музея, я пребывала в полном отчаянии, ведь у меня не было и половины дневной нормы. День накануне был таким же неудачным, а я была голодна. — Тесс на какое-то мгновение умолкла, устремив задумчивый взгляд на хрустальный бокал, который был в ее руке. — Так или иначе, — очнувшись, продолжила она, — я пребывала в полном отчаянии. Мне казалось, что нет ни добра, ни красоты. Но, завернув за угол, я оказалась нос к носу с картиной Моне. Это был один из этюдов его известной картины «Кувшинки. Зеленая гармония». Я просто остолбенела — так меня захватило увиденное. Я не могла оторвать глаз от нее. Я словно сама скользила по воде, и кувшинки касались моего тела. Я физически чувствовала эти прикосновения, дышала чистым прозрачным воздухом, упивалась красотой солнечного летнего дня. Это было потрясающе! Одно из самых прекрасных мгновений в моей жизни. Тогда-то Моне и покорил меня навсегда.
— А вы выполнили свою норму? — тихо спросил Люк.
— Нет, — пожала плечами Тесс, — но из-за Моне меня это не очень огорчило.
Джейн поспешно перевела разговор на обсуждение каких-то драгоценностей, выставленных на аукцион, и Тесс с облегчением ухватилась за возможность уйти от воспоминаний. Любое напоминание о Майами и Карсвеллах до сих пор причиняло ей боль.
К концу обеда она уже вся изнервничалась и сидела как на иголках. Ее не оставляли мысли о том, что она бессовестным образом обманывает достойную женщину. Кроме того, она не знала, куда деваться от испытующего, колючего взгляда Люка. Тесс облегченно вздохнула, когда Люк и Джейн перешли к кофе и завели неспешный разговор о сестре Люка Мириам и ее неуемном интересе к бывшим спортсменам. На Тесс навалилась страшная усталость, и она даже начала клевать носом, мечтая о спасительном сне.