Потерпев подобное поражение, дипломатка вернулась в А.
Тем не менее невеста вскоре получила доказательства, что княжеская немилость не распространяется на нее. Под петицией нейнфельдских прихожан, ходатайствовавших о допущении к должности их пастора, стояло также имя имперской графини Штурм. Были слухи, что подписи этой нейнфельдцы обязаны были тем, что им оставили их пастора…
Наступали сумерки. На террасе Лесного дома застыла высокая, величественная фигура мужчины, рядом с которым было юное существо, которое склонило голову к нему на грудь; на этот раз словам любви, которые срывались с их губ, никто не мог помешать!
«Гизела!» — вдруг раздался неприятный голос рядом с молодой женщиной. Она повернула голову — попугай беззаботно раскачивался на своем кольце , а из дверей вышел, улыбаясь, старый Зиверт. Гизела протянула ему обе руки: с большим трудом старику удалось выучить птицу произносить имя будущей хозяйки дома.