Нечестно, — сказала она, — со стороны американских промышленников эксплуатировать людей других стран. Бесчеловечно извлекать выгоду из их страданий. Будет несправедливо позволить им разорить в погоне за наживой американских фермеров.
Как Ники и надеялась, сообщение о митинге появилось на первой странице «Сигнала». Выдержки из ее речи, так же как и песня Уилла, передавались несколько раз в телевизионных новостях.
Убедив Уилла, что они на правильном пути, Ники организовала такой же митинг в соседнем районе. Вскоре они совершили несколько поездок по всему штату. То ли из-за красоты Ники, то ли из-за таланта Уилла — телевизионные камеры следовали за ними по пятам. Сообщения об их кампании начали появляться в газетах и других штатов.
Пока Уилл и Ники боролись против угрозы иностранного табака, появилась еще одна угроза: отмена программы поддержки цен.
— Промышленники позволяют Конгрессу делать для них грязную работу, — сказал Уилл, найдя на кухонном столе Ники газету со статьей. Разве этого никто не видит? Неужели никого не волнует, что это может погубить тысячи фермеров?
— Мы заставим их подумать об этом, Уилл, — сказала Ники. Мы должны поехать в Вашингтон.
— Ты должна поехать.
— Но ты знаешь о земледелии больше, чем я.
Но это не о земледелии, Ники. Это о том, на что люди должны обращать внимание. Я думаю, это твое дело. Эй, — с усмешкой добавил он, — не могу же я петь песни перед конгрессменами?
Ники позволила себя уговорить. Они зашли слишком далеко, чтобы отступать. Ведь это затрагивало жизнь многих. Они позвонили своему конгрессмену и настояли на том, чтобы он организовал выступление представителя Виллоу Кросс во время слушаний по вопросу о табачных субсидиях.
Теплым вечером во вторник, когда вдоль реки Потомак начинают цвести вишни, Ники сидела в коридоре Конгресса США у комнаты слушаний и вспотевшими руками держала листки со своими заметками. Она была в синем костюме и белой блузке, ее густые светлые волосы были собраны сзади. Она даже отдаленно не напоминала фермера, который занимается выращиванием табака. Зная, что ее будут слушать мужчины, она думала, что это привлечет их внимание.
Она повернулась к Дженнифер Пирс, личному помощнику конгрессмена Самтера.
— Как долго нам еще ждать?
— Не знаю, — ответила мисс Пирс. Выйдет служитель и скажет, когда они будут готовы выслушать вас.
Вдруг в коридоре показалась группа вновь прибывших. Впереди шел высокий седой мужчина в безукоризненно сшитом английском костюме. Его осанка была прямой, почти как у военных, манеры сухими, но корректными, когда он отвечал на вопросы репортеров следовавших за ним.