Ники села в кровати, прижав к груди простыню; леденящий ужас сковал ее, прервав сон.
Кошмар? Но она не помнила, чтобы ей снился кошмар.
Почему она тогда дрожит? Ночь была жаркой и душной.
Наверное, это был гром. Она все еще слышала эхо от какого-то громкого удара или стука. Но, посмотрев в окно, не увидела капель дождя и не услышала их стука в стекло. Впрочем, иногда бывали молнии и гром без ливня — электрические разряды, так говорила мама.
Вдруг она услышала музыку. Она играла очень громко одна из джазовых мелодий, которые любил дядя Бейб. «Бум бум-бум», — звучал четкий ритм барабана. Но к нему примешивался другой звук, вероятно, топот их танцующих ног.
Ее и раньше будил по ночам шум, который устраивали мама и Бейб, но она не жаловалась. Ей нравилось, когда в их дом приходил Бейб. Он был такой забавный. Ники нравилось кататься в его автомобиле, слушать, как они с мамой шутят и смеются. И он обещал, что скоро они поедут в путешествие на большой лодке.
Ники легла и закуталась в одеяло, чтобы заглушить громкую музыку. Нет, она не будет жаловаться. Она готова на все, лишь бы мама была счастлива, и дядя Бейб не ушел от них так, как ушел мистер Хайленд.
Но музыка гремела все сильнее. И хотя она уговаривала себя, что это просто вечеринка, и вспоминала слова матери, что гром не причинит ей вреда, почему-то испытывала сильный страх. Ей казалось, что огромный монстр залез в окно, пока она спала.
Сердце ее билось все сильнее, и вдруг она почувствовала, что больше не может оставаться одна в комнате.
Ники знала, что нельзя беспокоить маму и дядю Бейба. За многие годы она научилась уходить спать рано и оставаться в своей комнате в те вечера, когда приезжал мистер Хайленд.
Ники тихонько вылезла из кровати и на цыпочках, босиком пробежав через комнату, начала спускаться по лестнице. Она не будет мешать маме, просто убедится, что та танцует с дядей Бейбом. Если мама ее не увидит, она не рассердится.
Спускаясь вниз, она заметила слабую полоску света под дверью полуосвещенной гостиной, где все так же играла музыка, но тяжелые удары прекратились. На последних ступеньках она встала на цыпочки, заглядывая в приоткрытую дверь гостиной. Сначала она увидела окна… камин, где догорали несколько поленьев… потом длинную кушетку, стоявшую перед камином. И лицо матери, которая, откинувшись, полулежала на кушетке, лицом к двери.
Ники подалась назад, но вдруг заметила, что глаза матери закрыты. Она решила подсмотреть еще и тут в тени увидела фигуру мужчины на коленях около мамы, который загораживал от Ники фигуру матери, за исключением руки, обтянутой розовым шелком. Хотя мужчина был спиной к Ники, она увидела, что он что-то делает.