– Манзетти? – позвал голос из громкоговорителя. – Ты нас слышишь? Мы хотим, чтобы ты сдался. Мы даем тебе тридцать секунд. Выходи!
– Они что, шутят? – сказал я. – Тридцать секунд! Да за кого они его принимают? За Джесси Оуэнса <Оуэне Джесси (1913 – 1980) – чернокожий легкоатлет, знаменитый бегун, спринтер. Неоднократный рекордсмен мира, олимпийский чемпион на Играх в 1936 г, в Германии. Гитлер во время церемонии его награждения покинул стадион.>?
– Да он все равно не выйдет, и они прекрасно об этом знают, – заметил Ферди.
Тогда, словно в подтверждение слов Ферди, Дьянго открыл окно напротив нас, чуть ниже. Похоже, у него в руках было что-то наподобие карабина, но точно сказать трудно, потому что мы видели лишь дуло. Нам не видно было его голову – только одно дуло, и из окна оранжевыми вспышками посыпались выстрелы.
– Он задел одного! – заорал Биф от другого окна.
– Где, где? – заорал я ему в ответ и бросился туда, где стоял Биф.
Я оттолкнул его в сторону и выглянул. Черт возьми, один коп лежит на тротуаре, кучка легавых столпилась вокруг него, а другие бегут к своим машинам, чтобы вызвать “скорую”, потому что теперь ясно: она им еще понадобится не раз.
– Сукин сын! – говорю я. – Этот Дьянго умеет стрелять!
– Ладно! – донесся голос из мегафона. – Мы идем, Манзетти!
– Идите, гады вонючие! – крикнул им Дьянго. – Я вас жду.
– Идут три копа, – сказал Ферди. Я посмотрел, но увидел только двоих. Они шли к парадной двери.
– Два, – поправил его я.
– Нет. Донлеви пересекает аллею.
Я побежал к окну Ферди. Ну, конечно, Донлеви изображает из себя супермена. Он бесшумно проскользнул через аллею, подобрался к пожарной лестнице и стал карабкаться вверх.
– Можно считать его покойником, – сказал я.
– Не будь так уверен, – возразил мне Айелло. И опять в его глазах появился блеск, словно он смаковал какой-то секрет. – Дьянго оттуда не может видеть пожарную лестницу.
– Да-а-а, – медленно протянул я. – Точно, не видит.
– Я хочу уйти отсюда, – заныла Тесси. – Он может выстрелить сюда.
– Расслабься, – велел ей Ферди.
А потом для верности, чтобы она расслабилась, он уселся на диван и посадил ее себе на колени.
– Отстань, – сказала она, – не при всех же!
– Это же свои ребята, – сказал Ферди и принялся ее целовать.
На улице было тихо. На крышах тоже все замерли.
– Как ты думаешь, он… – начал было Биф, но я ударил его по плечу, чтобы он заткнулся.
Из дома напротив через открытое окно Дьянго были слышны голоса копов. В то время как те двое устраивали засаду перед дверью в квартиру Дьянго, Донлеви карабкался по пожарной лестнице. Он уже был на уровне четвертого этажа, поднимался тихо, как кошка.