— …Видите ли, мисс Йорк, моя дорогая Сьюзан, если мне позволено будет так вас звать. Вся моя жизнь проходила и проходит в трудах, это я почитаю добродетелью и несомненным достоинством. Я знаю, что достоин уважения других за свой труд, но мне все же бывает безумно жалко, что я не родился графом или, на худой конец, лордом. Кровь — великое дело! Быть может, я ошибаюсь, но мне кажется, такие люди, как вы, по-другому чувствуют, иначе относятся к жизни и смерти… За вашими плечами стоят десятки поколений знати, своими мечами ковавших славу Англии. Это честь — и ответственность, я это очень хорошо понимаю…
Сью подняла голову и уставилась на звезды, необыкновенно яркие и мерцающие. Эх, сюда бы сестру Отилию с ее самодельным телескопом…
— Джулиан, но ведь десятки поколений стоят за спиной каждого человека?
— Да, но это поколения каких-нибудь Смитов иди Джонсов… Поколения пекарей? Кузнецов? Золотарей?
— Думаю, что в золотарях нуждаются даже короли.
— Вы все шутите, на самом деле вы отлично понимаете, о чем идет речь, Сьюзан. Я никогда не встану вровень с вами, как золотарь никогда не встанет вровень с королем, хотя и я могу вам понадобиться. Написать письмо. Позвонить портному. Открыть дверцу машины.
— Не хочется впадать в пафос воскресной школы, но ведь перед Господом мы все равны? И как быть с тем, что человек приходит в этот мир и уходит из него нагим?
— Все дело в том, что некоторые ухитряются всю жизнь прожить нагими, а некоторым удается нечто большее. Вы вряд ли поймете меня, Сьюзан, но я скажу. Бедность отвратительна и унизительна. Это как проказа, как заразная болезнь. Бедняк всегда несчастен. Я больше всего на свете боюсь бедности.
— Титул не всегда приносит богатство…
— Зато богатство всегда может помочь купить титул. Они идут рядом, знатность и богатство. Моя мечта — добиться и того, и другого.
Тут он прервался и взял девушку за руку. Его красивое лицо сейчас было особенно вдохновенным.
— Знаете, зачем, Сьюзан? Чтобы иметь хотя бы надежду на один малюсенький шанс быть с вами.
— Джулиан…
— Сьюзан…
Она потянулась к нему, готовая простить все глупости, которые он наговорил, за одни только эти последние слова, а еще — за поцелуй, но Джулиан неожиданно отпрянул и осторожно поднес к губам ее руку.
— Я не имею права, Сьюзан. Я вас недостоин.
— Джулиан, я ведь…
— Пойдемте, уже совсем поздно. Нехорошо, что мы здесь одни. Сэр Эгберт крайне несдержан на язык, начнет острить… Мне это было бы неприятно.
Он подал Сью руку, и они отправились обратно, к веселящейся и танцующей толпе. Вивиан пытливо взглянула на сердитую и задумчивую Сью, не стала приставать с расспросами и предложила сэру Эгберту потихоньку двигаться в сторону каюты. Сью неожиданно вскинула голову и упрямым, чуть капризным тоном сообщила, что ей и здесь неплохо и она никуда не пойдет, по крайней мере еще час.