Сью откашлялась и спросила шепотом:
— Ты… У тебя уже было… с мужчиной…
— Я была близка с мужчиной, Сью. Я и сейчас сплю с ним, довольно часто. Если об этом узнают, мне конец.
— Я никому не скажу!
— Я не о тебе. Ты хорошая девушка, Сью. У меня никогда не было такой подруги, поэтому я никогда об этом и не рассказывала. Тебе — рассказываю. Он мой телохранитель. Ему можно находиться со мной рядом всегда. Вот он и находится.
— Он… Ты ему доверяешь?
— Это секс. Здесь другое доверие. Он этого не хотел, настояла я. Он знает, что его казнят, если узнают, поэтому молчит. Я доверяю ему свою жизнь — разве этого мало, чтобы доверить еще и тело? Но не он хозяин моей души. Такого я еще не встречала. Ты считаешь меня развратной?
— Я? Что ты, Фатима! Судить может только Бог, а не люди, ну а в сексе я вообще ничего не понимаю. Я тебя старше на пять лет, но все еще не знаю мужчин. Совсем.
— Возраст роли не играет. Просто однажды просыпаешься и чувствуешь: пора.
Сью чувствовала себя полной дурой, задавая следующий вопрос.
— Фатима? А как узнать, что… пора?
Фатима долго и задумчиво смотрела на красную и растрепанную Сью, а потом совершенно серьезно сказала:
— Когда рядом окажется подходящий мужчина.
— А его как узнать?
— По-разному. Можно самым простым способом. Чтобы был опрятный, вежливый, прилично одетый, ласковый. Порядочный. Одним словом, не безработный, не пьяница и не преступник.
Джулиан, холодея от восторга, подумала Сью. Типичный Джулиан! Значит, я не ошибаюсь. Фатима тем временем продолжала:
— Можно иначе, как я. Хорошо его знать, много лет. Привыкнуть к нему. Доверять ему. Не бояться его. Быть его хозяйкой. Но бывает и совсем иначе.
— А как?
— Так, как пишут в стихах. Как поют песни. Когда посмотришь в глаза — и тебя подхватит вихрь. Унесет тебя от людей, от земли, туда, где никого, только ты и он. Не будет ничего, ни времени, ни пространства, ни дня, ни ночи, только ты и он. Ветер будет ласкать вас, дождь превратится в океан, звезды посыплются с неба, а на их месте родятся новые, но вы ничего не заметите, ты и он. Как узнать? По запаху волос. По блеску глаз. По рукам. Не знаю, как узнать. Будешь знать только ты. И он.
— Фатима, как красиво, как песня…
Фатима расхохоталась и вскочила, хлопая в ладоши.
— Это и есть песня, Сью, моя песня. Только поэт — не я. Абу Аль Тайиб. Наш великий певец, воин и мыслитель. Этой песне тысяча лет.
— Значит, это просто выдумка?
Фатима стала серьезной и опустилась перед Сью на колени, взяв девушку за руки.
— Если песню поют тысячу лет и если песне до сих пор верят, разве может она быть выдумкой?