— Ты можешь его снять?
Ричард посмотрел на грозное оружие, затем на жену и потянулся к мечу.
Тот оказался тяжелым. Сняв его со стены, он взялся за рукоятку и понял, что меч не просто старый, а древний. У него не было ножен. Однако Катриона не дала ему время на размышления, потащив дальше.
Они вышли из дома и направились в конюшню. Пока он седлал лошадей, Катриона держала меч обеими руками. Взобравшись на коня, Ричард забрал меч и помог жене сесть в седло. Они двинулись по направлению к кругу, поеживаясь от предрассветного холода.
— Привяжи лошадей, — сказала Катриона, когда он опустил ее на землю. — И захвати с собой меч.
Бросив на нее удивленный взгляд, Ричард подчинился. Она сжимала и разжимала кулаки, поглядывая на узкую полоску света, занимавшегося над долиной. Насколько он понял, у нее было достаточно времени. Тем не менее его колдунья-жена заметно нервничала.
Едва он закончил с лошадьми, как Катриона схватила мужа за руку и зашагала по направлению к кругу. Они миновали место, где он обычно ожидал ее возвращения, и остановились у входа в священную рощу.
Только тогда Катриона выпустила руку Ричарда и повернулась к нему.
Она смотрела на долину, над которой медленно вставал рассвет, и ощущала за спиной пробуждение заключенных в круге могучих сил, распускавшихся, словно цветок, в ожидании первых лучей солнца. Стоял легкий морозец, но день обещал быть ясным. Вдохнув полной грудью, чувствуя, как бессмертная сила наполняет ее жилы, Катриона подняла глаза на мужа.
И улыбнулась, не сознавая, что любовь осветила ее лицо волшебным сиянием, ради которого он, ее воин, готов был сдвинуть горы.
— Есть многое, за что я должна быть благодарна. — Ее звонкий голос звучал спокойно и вместе с тем с глубоким чувством. — Как мой супруг и возлюбленный ты имеешь право войти в священный круг и присутствовать при молитве. Охранять меня, как мой отец охранял мою мать. — Она помолчала, вглядываясь в его синие глаза. — Готов ли ты стать моим рыцарем?
Это был последний штрих, окончательное признание того факта, что его место рядом с ней, даже здесь, в центре ее мироздания. Они принадлежали друг другу, и где, как не перед лицом Госпожи, должен был закрепиться их союз?
Они должны стать единым целым, плотью от плоти долины, отныне и навсегда.
Ричард замер, не в состоянии думать, ощущая могучую силу, заключившую его в свои объятия. Он принял ее всем сердцем, не помышляя о сопротивлении.
Прерывисто вздохнув, он удивился пьянящему вкусу морозного воздуха.
— Да, моя леди. — Склонив голову, он коснулся ее губ. — Моя колдунья-жена.