Когда он замолчал, чтобы перевести дыхание, Нора спросила:
— Вы будете есть сейчас или подождете, пока совсем успокоитесь? Рауди сжал губы.
— Доктор Силверман знает, что вы используете телефон для деловых переговоров? Более того, знает ли он, что вы продолжаете работать?
— Нет. А вы собираетесь сказать ему? — с иронией спросил он.
— Возможно.
— Это не имеет значения. Я покину ваш городишко, как только смогу подняться.
— Уверена, что персонал сделает все возможное, чтобы это произошло как можно быстрее. Вы тут прославились за несколько дней, мистер Кэссиди.
Прежде чем Рауди сумел ответить, на пороге с нерешительным видом появилась Карен. Увидев Нору, она явно обрадовалась.
— Время делать укол, мистер Кэссиди, — проговорила она.
— Я не хочу.
— Уверена, что мистер Кэссиди шутит, Карен, — ласково сказала Нора. — Он ждет не дождется, когда ему сделают укол, не правда ли?
Рауди вытаращил на нее глаза.
— Не правда, мисс Блумфилд.
— Отлично, тогда я подержу его, Карен. Надеюсь, что мы не заденем его ногу, ведь это ужасно больно. Конечно, если б он не сопротивлялся, сделать укол было бы гораздо легче.
— Если мне сделают укол, я не смогу отвечать на телефонные звонки, — попытался объяснить Рауди.
— Разрешите вам напомнить, что вы в больнице для того, чтобы выздоравливать, а не заниматься бизнесом.
Нора сделала шаг к нему, пристально глядя на его правую ногу.
— Хорошо, хорошо, — проворчал он. — Но знайте, я согласился только потому, что меня принудили. ВЫ плохо себя ведете — обе.
Карен победно взглянула на Нору. Рауди отвернулся, пока она вводила ему обезболивающее. Вскоре лекарство начало действовать.
Глаза Рауди закрылись.
— Спасибо, Нора, — прошептала Карен.
— Что происходит? — спросила Нора. Никогда раньше Карен или другие медсестры не допускали, чтобы пациенты грубили им.
— Сама не знаю, — сказала Карен. — Ты единственная, с кем он вежлив. С тех пор как он появился, весь этаж напоминает сумасшедший дом. Впервые вижу, чтобы кто-то так командовал людьми. Даже доктор Силверман не может с ним справиться.
— Гарри? — Нора с трудом верила.
— Никогда я с таким нетерпением не ждала выписки больного. К тому же никто не должен знать, что он здесь. Особенно пресса. Его друг прочел нам целую лекцию о том, что мы не должны ничего говорить журналистам. Они очень обеспокоены судьбой акций.
Нора и Карен вместе вышли из палаты Рауди. Теперь Нора поняла, почему крушение самолета удостоилось только беглого упоминания в «Новостях» и почему имя Рауди не называлось.
— Когда он сможет покинуть больницу? Карен неопределенно пожала плечами.