— Маленький папа должен оставаться со своими детьми! — кричала толпа.
Выступил Лафайет со своими солдатами и приказал толпе отступить и пропустить королевскую карету, но над ним стали насмехаться и забрасывать грязью. Я инстинктивно поняла, что это было еще одним организованным неповиновением.
— Вы ведете себя как враги конституции! — вскричал Лафайет. — Не давая королю возможности проехать, вы делаете его узником и аннулируете указы, которые он санкционировал.
Но они не слушали его. Они собрались, чтобы не пропустить короля, им заплатили за это.
Они прильнули к окнам кареты. Когда король попытался с ними заговорить, они закричали на него: «Жирная свинья!»
Я не могла скрыть своего презрения к ним. И никогда не могла. Мои взгляды выдавали мои чувства.
— Посмотрите на нее! — закричали они. — Позволим ли мы этой развратнице командовать нами?
К карете подъехал Лафайет.
— Сир, — сказал он, — не дадите ли приказ открыть огонь по толпе?
— Я никогда не допущу этого! — вскричал Людовик. — Я не хочу, чтобы кто-либо пролил кровь, которую затем будут приписывать мне. Мы возвращаемся в Тюильри.
Итак, кареты повернули, и под крики и оскорбления мы поехали обратно.
Когда Людовик выходил из кареты, он со вздохом сказал:
— Ты свидетель, что с этого момента у нас нет больше свободы.
Я была в отчаянии. Когда мы вошли в этот мрачный дворец, я сказала мужу:
— Мы действительно узники. Они хотят, чтобы мы никогда не покидали Тюильри.
11 июня. Лафайет отдал приказ удвоить стражу и обыскивать все кареты.
18 июня. С королевой от 2.30 до 6.
19 июня. С королем… Оставался в замке с одиннадцати часов до полуночи.
20 июня. Прощаясь, король сказал мне: «Господин де Ферзен, что бы ни случилось, я никогда не забуду, что вы сделали для меня». Королева долго плакала. Я покинул ее в шесть часов.
Дневник графа де Ферзена Людовик отрекся от престола. Следовательно, Людовик для нас никто. В настоящее время мы свободны и у нас нет короля. Следует рассмотреть вопрос, нужно ли назначать другого.
Резолюция, принятая якобинским клубом после бегства королевской семьи +
Сир, Ваше величество знает мою преданность Вам, но я не хотел бы оставлять Вас в неведении, что если Вы отделите Ваше дело от чаяний народа, то я останусь на стороне народа.
Лафайет — Людовику XVI
Аксель был сильно обеспокоен, что мы подвергаемся большой опасности.
Я провела его к мужу, который выслушал его, все еще находясь под впечатлением оскорблений толпы, поэтому он был готов согласиться на организацию нашего побега.
Артуа и принц де Конде, которым удалось благополучно достичь границы, своим поведением еще более усугубляли наше положение — они слишком открыто говорили о предпринимаемых ими мерах для посылки армии против революционеров. Они разъезжали от одного иностранного двора к другому, пытаясь склонить правителей этих стран к войне с французским народом и к восстановлению монархии с помощью силы.