Посланцы третьего сословия выделились в качестве Национального собрания, поскольку утверждали, что представляют девяносто шесть процентов нации. Они начали устанавливать свой порядок и объявили, что выработают новую конституцию, в которой определят, какая власть принадлежит королю.
Герцог Люксембургский в качестве председателя дворянской фракции посетил короля вместе с кардиналом де Ларошфуко и имел с ним обстоятельную беседу.
— Монархия будет потеряна, если Ваше величество не распустит Генеральные штаты, — сказал де Ларошфуко.
Король находился в затруднительном положении. Хотелось бы удовлетворить всех, заявил он.
Он вызвал Неккера, который посоветовал ему действовать в духе примирения. Я была против этого. Что-то подсказывало мне, что Генеральные штаты планируют наше уничтожение. Я была на стороне герцога Люксембургского и кардинала Ларошфуко, которые настаивали на роспуске Генеральных штатов. Депутаты, говорила я, представляют собой банду сумасшедших людей. Мы должны распустить их.
Людовик, как обычно, не мог принять решения. Я видела его колебания между точкой зрения Неккера и моей. Он принял компромиссное решение, заявив, что не будет иметь дел с мятежниками.
20 июня король был на охоте в Ле Бутар, а собрание выразило желание провести заседание. Зал «Малых забав» был закрыт, поэтому депутаты собрались на теннисном корте. Там они поклялись, что не разойдутся до тех пор, пока не выполнят волю народа и не будет дарована конституция.
Это был вызов королю, поскольку король имел право распустить собрание по своему желанию.
Узнав о клятве, принятой на теннисном корте, Людовик по-прежнему остался в нерешительности. На одной стороне были те, кто заявил, что люди, которых называли мятежниками, должны быть удалены с помощью военных, на другой — Неккер, который советовал действовать в духе примирения. Мирабо, представлявший третье сословие, заявил, что Национальное собрание уступит лишь силе штыков, а Жан Сильвен Байи, президент Национального собрания, добавил, что никто не может распустить представителей нации.
Мы не сразу осознали, что это такое — представители народа. Герцог Орлеанский, который добавил свой голос представителям третьего сословия, подстрекал в Пале-Рояле к мятежу и всячески поддерживал агитаторов. Каждый день происходили митинги; каждый день появлялись новые памфлеты.
Слова «свобода»и «народ» обладают магическим свойством. В Версале и во всем Париже нарастало напряжение, повсюду ощущался страх. Мы не могли представить себе, что произойдет в следующую минуту.