— Сэр Уилльям весьма суровый человек.
Миссис Линкрофт слегка поморщилась. Я опять перешла границы дозволенного. Это все влияние Нейпьера. Почему я все время стремлюсь защитить его?
— Обстоятельства сделали сэра Уилльяма таким, — произнесла миссис Линкрофт сухо, и по ее тону я поняла, что она считает неделикатным мое неодобрительное высказывание о хозяине дома. Есть что-то непонятное в этой женщине, но ее безусловная преданность двум людям — сэру Уилльяму и Элис — внушала уважение. Видимо, решив сгладить впечатление, которое могла произвести на меня холодность ее тона, она добавила с большей любезностью:
— Сэр Уилльям очень обрадован этой новостью. Когда родится мальчик, то жизнь в доме наладится, я убеждена в этом.
— А что если это будет не мальчик? На лице миссис Линкрофт изобразилось некоторое замешательство.
— В этой семье всегда рождаются мальчики. Мисс Сибила Стейси была единственной дочерью на протяжении многих поколений. Сэр Уилльям наверняка захочет, чтобы ребенка назвали Боументом. Это, я думаю, его окончательно успокоит.
— А как же родители ребенка? Может быть, им захочется дать другое имя?
— Эдит будет только рада выполнить пожелание сэра Уилльяма.
— А Нейпьер?
— Моя дорогая миссис Верлейн, он ни слова не скажет против.
— Не понимаю почему. Возможно, ему хочется забыть… это горестное происшествие.
— Он никогда не пойдет против воли сэра Уилльяма. Если он сделает это, то, может, снова будет вынужден упаковывать свои вещи.
— Вы хотите сказать, что выполнив роль самца и произведя на свет другого Боумента, он может еще раз получить отставку?
— У вас сегодня какое-то очень странное настроение, миссис Верлейн. Это на вас непохоже.
— Да, я, кажется, проявляю излишний интерес к делам семьи. Простите.
Она кивнула и затем сказала:
— От сэра Уилльяма зависит пребывание Нейпьера в этом доме. Я полагаю, ему это известно.
Я посмотрела на часы, прибегнув к обычной своей уловке, чтобы, сославшись на уроки, избегнуть неприятных разговоров. Мне не хотелось ничего больше слушать. Нейпьер представлялся мне, по крайней мере, смелым и откровенным человеком. Но думать, что он под пятой отца, что он терпит тиранство ради наследства — этого мне совершенно не хотелось.
По дороге в свою комнату я встретила Сибилу Стейси. Мне показалось, что она бродила поблизости, чтобы при первой возможности перехватить меня.
— Добрый день, миссис Верлейн, — приветствовала она меня. — Как поживаете?
— Прекрасно, спасибо. А вы?
— Я тоже. Вы очень давно меня не видели, верно? А вот я вас видела. Я видела, как вы разговаривали с Нейпьером. Впрочем я не один раз вас видела. Однажды вы поздно вечером возвращались домой вместе.