Миссис Линкрофт как-то призналась: «Не могу передать, как я рада, что вы здесь, миссис Верлейн. От вас мы получаем такую большую помощь, особенно сейчас, когда уехал мистер Браун».
Я ответила, что мне приятно оказаться полезной, так как опасалась, что у меня будет мало работы. Действительно, я была даже рада такому повороту событий, потому что не только чувствовала себя все время при деле, но перестала теперь волноваться, что не отрабатываю свой хлеб. К тому же я могла теперь видеться с девочками чаще и узнать их гораздо ближе. Я имею в виду Оллегру, Элис и Сильвию. Эдит я стала видеть реже. Она уже больше не ездила верхом, хотя время от времени просила меня позаниматься с ней музыкой. Но во время занятий она стала держаться более замкнуто, и у меня сложилось впечатление, что она жалеет, что поддавшись импульсу, чуть было не поверила мне свои секреты.
Однажды, когда мы с девочками отправились на прогулку верхом, мы столкнулись с Нейпьером.
— Привет! Отличная погода для прогулки! — приветствовал он.
Я заметила, что он избегает смотреть на Оллегру, а она на него. Оллегра в своей обычной манере надула губки. Почему он так недобро к ней относится? Может быть, она напоминает ему ту женщину, которой он когда-то неосмотрительно увлекался. Какая она была? Что же он все-таки к ней испытывал? Но почему это должно меня интересовать? Конечно, Оллегра — моя ученица, и мне следует помогать ей, но девочка сама проявляет такую строптивость, что это очень трудно делать.
— Да, день чудесный, — ответила я. И тут же подумала, что за избитую фразу я произнесла. Три пары глаз наблюдали за мной и Нейпьером так пристально, что мне стало не по себе.
— Я поеду вместе с вами, — сказал Нейпьер, развернув лошадь, и мы поехали дальше, он немного впереди нас, так как дорога была довольно узкой. У Нейпьера была прекрасная осанка, голову он держал прямо и гордо. Я тогда подумала, что Оллегра тоже все это видит, и для нее важна малейшая деталь в его поведении, малейшая интонация его голоса. Бедная Оллегра! Ей так важно почувствовать чью-то симпатию, но не от кого. Отец Сильвии наверняка нежен к дочери и как-то проявляет к ней свою любовь, несмотря на то, что его жена форменный солдафон. К Элис мать относится с несомненным обожанием. И только бедной Оллегре не повезло. Я должна постараться быть с ней помягче.
Я повернулась, чтобы заговорить с ней, и тут увидела, что она пытается столкнуть с седла Сильвию.
— Оллегра! — воскликнула я. — Ради Бога, прекрати!
— Но Сильвия дразнит меня, — возразила Оллегра.