Юджини лежала в постели, готовая к тому что, похоже, становилось привычным разговором перед сном — знак наших новых отношений.
— Перед тем как заболеть, Шарлотта прекрасно себя чувствовала, она смеялась и шутила. Она сказала, что мы посмотрим, сможет ли она заставить санки подскакивать и вертеться на склоне на следующий день и нельзя ли будет покататься на коньках на рыбных прудах. Они ведь замерзли.
— Я думаю, мисс Хетерингтон вряд ли это позволила бы.
— Мы не сомневались, что она не позволит.
— И вы не были бы так глупы, чтобы попытаться предпринять такое, не спросив разрешения.
— О нет, мисс Грант, мы бы этого не сделали.
— Вы же понимаете, что это может быть очень опасно.
— Думаю, именно поэтому эта идея нравилась Шарлотте. Она смеялась из-за этого. Она так прекрасно себя чувствовала, съела добавку супа, но заметила, что он пересолен и у нее из-за этого жажда, так что потом она выпила мое молоко и свое. Я все равно не хотела молока. Так что это не имело значения.
Я раздумывала о возможности того, что девушки попытались бы кататься на коньках на рыбных прудах, и меня слова Юджини резко встряхнули.
— Что ты сказала? Она выпила твое молоко?
— Да. Она так хотела пить. Суп был слишком соленым. Я почувствовала, что холодею. Шарлотта выпила молоко, которое предназначалось Юджини, и ей стало плохо, как до этого было плохо Юджини… когда та, очевидно, сама пила свое молоко.
— Вы спите, мисс Грант?
— Нет… нет, — слабо сказала я.
Я думала о молоке, которое подается девушкам. Молоко и два простых печенья… перед тем, как разойтись по комнатам. Я представляла, как горничные обходят столы и раздают жестянки с печеньем. Горничные делали это по очереди.
Я услышала, что произношу:
— Так значит… Шарлотта выпила твое молоко?
— Да, и это говорит о том, что с ней все было в порядке, потому что она и свое выпила.
— Кто давал тебе молоко? Ты помнишь?
— Нет… Одна из горничных. Я не обращала внимания, потому что Шарлотта говорила о катании на коньках.
— Хотелось бы, чтобы ты вспомнила.
— Ну, горничных ведь не всегда замечаешь, верно? Они все похожи друг на дружку в черных платьях и белых чепцах.
Я думала: «Мне это снится? Юджини было плохо три раза… а когда Шарлотта выпила молоко, которое предназначалось Юджини, плохо стало ей». Мне хотелось, чтобы Юджини прекратила непоследовательную болтовню и сосредоточилась на этом.
— Она веселая и умная. Все получилось, хотя сначала мы думали об этом как о шутке.
— Что? — рассеянно спросила я.
— О, она знает много о старых легендах. Тогда я поняла, что она говорит об Эльзе.