Нужно было что-то решать в отношении Полхорган-холла, и вот у меня появилась идея — превратить дом в приют для сирот, таких, каким когда-то был и мой дед, обездоленных и никому не нужных.
Узнав о моих планах. Рок, казалось, был потрясен.
— Ну и ну, — только и сказал он.
— Мне кажется, дедушка остался бы доволен, ведь когда-то он сам был сиротой и воспитывался в сиротском приюте.
В этот момент мы были в спальне, и, отвернувшись к окну. Рок молча уставился на море.
— Тебе не нравится моя затея?
— Дорогая, думаю, не стоит спешить с подобным проектом.
— А я и не собираюсь торопиться.
— Не забывай, в наши дни многое изменилось. Тебе придется преодолеть множество бюрократических препон… А представляешь ли ты, во что обойдется содержание подобного дома?
— Я еще ни о чем как следует не думала. Просто поделилась с тобой своей идеей, и все.
Я поняла, что мужу не по нутру моя затея. Хотя я и была преисполнена решимости не сдаваться, но все же решила на какое-то время отказаться от реализации своего проекта.
Я часто навещала Джесси Плейделла, который всегда очень радовался моему приходу. Миссис Пенхаллиган как-то сказала, что старик очень благодарен мне за визиты, которые он ценит значительно больше, чем любимый табак. Я никогда не забуду того сентябрьского дня, поскольку именно он послужил началом настоящего кошмара, в который затем превратилась моя жизнь. Именно тогда я начала осознавать, что до сих пор довольно приятная картина моей жизни вдруг начала, как в калейдоскопе, меняться, пока наконец я не очутилась лицом к лицу с самыми страшными подозрениями, просто животным ужасом.
А начался тот день довольно обыденно. Утром я направилась к миссис Робинсон, чтобы купить табаку старому Джесси. Узнав, куда я иду, Дебора попросила меня купить ей заколки для волос, а Морвенне потребовался шпагат, чтобы подвязывать растения. Выходя из дома, я встретила Рэйчел с девочками. Они отправлялись на прогулку и проводили меня до самого магазина. Потом я столкнулась с Роком и Чарльзом, направлявшимися на ферму. Так что до коттеджей я добралась только после дневного чая.
Сидя у двери, Джесси старался погреться в последних перед закатом лучах солнца. Я немного посидела с ним на крыльце. Затем, когда стало прохладно, мы вошли в дом, и старый Джесси угостил меня чашкой чая. Ему нравилась процедура приготовления чая, и, зная об этом, я не предложила своей помощи. Пока мы пили этот излюбленный им — да и мной — ароматный напиток, старик рассказывал о прошлом и о том, как прекрасно прежде выглядел поселок в Пендоррик-холле.