— Ты надутый фарисей! Удивляюсь, почему ты вообще не пристрелил свою дочь в каньоне, чтобы не было стыдно за нее.
В глазах его вспыхнуло пламя, он с трудом сдерживал ярость.
— Для человека, который прожил в этих краях столько лет, ты могла бы быть и поумнее! Я говорю не о смерти или бесчестии, я говорю о пытках! Не приходилось тебе видеть мужчину, посаженного нагишом в муравейник, когда муравьи съели его яйца, а он и умереть не может, только вопит? Или женщину с пикой, торчащей между ног?
— Для человека, прожившего здесь, я знаю предостаточно! — закричала она в ответ. — У налетчиков типа Викторио просто нет времени заниматься зверствами. Они убивают и воруют, иногда насилуют женщин, но я еще ни разу не слышала, чтобы они увечили пленниц.
— Значит, ты недостаточно хорошо слушала. А я сам видел доказательства тому. — Он дико выругался, отвернулся и запустил руки в волосы. — Впрочем, маловероятно, что нам попадется банда настолько большая, чтобы лезть под наш огонь. Так что забудь о том, что я тебе сказал.
— Если вы причините ей боль, Колин Маккрори, клянусь, я убью вас!
Она отвернулась и быстро пошла прочь, пока они не наговорили друг другу ужасных вещей. Она так надеялась, так верила, что Колин совсем не похож на ее отца и что он в состоянии простить заблуждения молодости. Но теперь она не была так уж уверена в нем.
Ужин прошел спокойно, никто и не заметил трещины вражды, что пролегла между Мэгги и Колином. Просто все так вымотались за долгую дорогу, что ни на что уже не обращали внимания. Двух женщин уложили поближе к костру, а мужчины попарно дежурили, меняясь каждые три часа. Солнце еще не успело выбраться из-за вершин гор, а они уже были в пути.
Несколько часов спустя Колин с тревогой посмотрел на горизонт с западной стороны. Был полдень, но стемнело из-за низких свинцовых туч, двигающихся в их направлении.
— Похоже, что дедушка всех песчаных бурь надвигается. А может быть, и с дождем, — сказал Волк.
— Сомнительно, но все же нам на всякий случай надо двигаться в сторону тех высоток. — Колин указал на ряд зубчатых холмов, кое-где поросших темными невзрачными деревцами и кустиками.
— Там у нас разнесет все наши пожитки и разбегутся лошади, — возразил Волк, понимая, что все же лучше ехать к холмам, нежели ждать, пока в открытой низине в тебя ударит молния или смоет бурный поток.
Колин распорядился, и все повернули своих коней к холмам, но, прежде чем они успели укрыться под защитой предгорий, над пустыней, подобно дыханию дракона, взревел ветер. Песок тысячью жал впился в людей и животных, обволакивая каждого слепящей, удушающей пеленой. Лошади заржали и начали взбрыкивать от страха и боли, шарахаясь в стороны, в то время как люди пытались успокоить их. Прайс с силой удерживал в руке поводья от лошадей бандитов, а Роза присматривал за рысаками «Зеленой короны».