Торн снова совершенно раскованно прислонился к переборке и скрестил ноги.
Надолго повисло молчание, пока Диана прикидывала, каким образом скомпоновать его портрет. Уставившись в белизну пустого холста, Диана попыталась мысленно увидеть тот образ, который она хотела изобразить, увидеть композицию, характерные линии…
– Непонятно, почему мне нельзя позировать обнаженным, – наконец заговорил Торн. – Вы уже видели меня, какой я есть, во время купания.
Диана метнула на него взгляд. Озорной огонек горел у него в глазах. С внутренней дрожью она поняла, что Торн издевается над ней, снова провоцирует ее.
Она расправила плечи.
– Мне интересно писать вас исключительно для тренировки, и ничего больше.
– Но одна половина тела не будет полностью отвечать целям ваших упражнений, не так ли?
Диана промолчала в ответ.
– Я думаю, другая половина моего тела тоже интересна с этой точки зрения.
Диана непроизвольно усмехнулась, но тут же подавила веселость.
– У вас явно преувеличенное мнение о своей неотразимости, лорд Торн. Знаете, в чем ваша проблема?
– В чем?
– Вы испорчены еще с колыбели. Как сыну богатого дворянина, вам слишком много позволяли своевольничать.
– Отец мог бы поспорить с вами на эту тему.
Когда, не сказав ни слова, Диана повернулась к холсту, Торн ехидно осведомился:
– А вы знаете, в чем ваша проблема, мой очаровательный дракон?
– Нет, но полагаю, вы просветите меня.
– Вы боитесь, что мне удастся соблазнить вас.
– Не могли бы вы повернуть голову немного влево? Мне нужно, чтобы свет падал на лицо под определенным углом.
– Это все, что вы хотели сказать? Может, ответите на мое ласковое подтрунивание, например, кокетливо улыбнетесь?
– Боюсь, придется разочаровать вас. Кокетство не в моем характере.
Торн грустно покачал головой:
– Вы и в самом деле исключительно сложная задачка.
– А вы – самый настоящий надоеда. Пожалуйста, не могли бы вы немного помолчать и дать мне сосредоточиться?
Торн с готовностью замолчал. А Диана полностью ушла в работу.
Торн наблюдал за ней со смешанным чувством удовольствия и боли. Раньше никогда ему не приходило в голову, что рисование может быть настолько сексуально.
Он выругался про себя. Наверное, зря он согласился позировать. Заранее трудно было представить, что этот процесс лишь добавит искушений. Стоять перед Дианой и чувствовать, как она взглядом ощупывает его, только подбрасывало дровишек в огонь его страсти.
Прикусив нижнюю губу, она осторожно орудовала кистью. В темных глазах почти полная отрешенность. Глядя на нее, Торн без труда представлял, как она бьется в порывах страсти. Именно такой он видел ее в своих снах.